Юрий Леж - Fugit irreparabile tempus

«Милый, ты сегодня в боевом настроении?» — проворковала томным голоском Ирина, узнав в трубке привычное «слушаю вас» от Володи.

— Я всегда в боевом, — ответил Антонов, слегка прикрывая ладонью трубку.

— Я знаю-знаю!!! — с придыханием заверила Ирина. — Потому и жду с нетерпением встречи… как ты мне засадишь по самую матку…

— Обязательно, — постарался вывернуться нейтральными словами Володя. — Как только встретимся, сделаю… и даже больше, чем ты сказала…

— Больше — это куда, милый? — уточнила неугомонная художница. — Ротик и попку ты уже проверял, они у меня глубокие и узкие, как ты любишь. Особенно там узко, если вас двое…

— Всегда и везде, — невпопад ответил Антонов, скосив глаза на громко отдувающегося астматическими хрипами старичка.

Тот только-только распаковал и взгромоздил на прилавок нечто старинное, раритетное, напоминающее размерами экрана первые телевизоры из Политехнического Музея, и теперь отдыхал, натружено пыхтя и охая. Решив, что еще какое-то время посетитель будет не способен обращать внимание на разговор приемщика по телефону, Володя спросил:

— Ты сегодня одна?

— А тебе разве мало меня? — притворно удивилась Ирина. — Или твоим друзьям уже не нравится делать это вместе с тобой? Один — в ротик, другой — в письку, а тебе — любимое местечко, моя попка… разве так уже плохо?

— Так, конечно, великолепно, — Антонов на секунду прикрыл глаза и картинка того, что уже бывало и вновь предстоит через несколько часов сама собой встала перед ним. — Вот только сегодня нас будет двое… да и то, если мой приятель успеет. Потому и волнуюсь, что бы ты не осталась недовольной, особенно, если прихватишь подругу, как прошлый раз…

— Я не буду недовольна, милый, — промурчала Ирина. — Я ведь всегда довольна твоей неутомимостью… ведь ты настоящая машина для любви, никогда не устаешь и не опадаешь… а подружка будет, ведь тебе же хочется разнообразия? Или может быть, мы покажем тебе, как любят друг друга женщины, когда рядом нет мужчин? Мы так иногда делаем… А ты видел такое?

— Нет, не видел, — сознался Володя, откровенно увлекаясь эротическим разговором. — Но ведь я-то буду рядом…

— И ты будешь участвовать, милый, обязательно, — пообещала художница, странно причмокнув губами, и Володя сообразил, что она уже приняла какую-то таблетку или нюхнула белого порошка перед тем, как звонить ему. — Представь, мы с ней ляжем в «шестьдесят девять», а ты пристроишься позади одной из нас и будешь переходить из чьего-то ротика в письку, а потом наоборот… ой, да там же и попка рядышком…

Антонов посмотрел на ожидающего окончания разговора отдышавшегося старичка. Пожалуй, теперь надо бы заканчивать. Причем сделать это можно по всякому: грубо, нежно, сухо, иронично, даже — оскорбительно. Ирина уже ни на что не обидится, она завелась от стимуляторов и собственных разговоров, Володя это почувствовал, а значит — не обратит внимания на такие мелочи… а главное, не перезвонит, не было у нее такой привычки — «добивать» собеседника…

— Ко мне пришли, — сухо сказал Антонов. — До встречи. Жду.

И тут же отключился, что бы не быть вовлеченным в очередную волну эротических откровений.

Шагнув к прилавку и откладывая подальше телефонную трубку, Володя осведомился:

— С чем к нам пожаловали?

— Вот, посмотрите, — старичок театральным жестом указал на извлеченный из коробки и установленный на прилавок агрегат. — Представляете, нигде не берут, разве только на обмен, а я так привык именно к этой… сказали, что только вы и можете выручить, ну, если, конечно, захотите и вам будет интересно.

Володя от удивления покачал головой. Вот это раритет притащил старик! Одна из первых моделей электронных пишущих машинок с предварительной набивкой текста!!! То есть, обыкновенная машинка сама по себе, но с присоединенным слабеньким из слабейших вычислителем и небольшим экраном на пару абзацев среднего шрифта. Такие машинки не делают уже лет десять, если не больше, но вот — сохранилась у кого-то, да еще и похоже, что старичок ею пользовался до последних дней…

— А что случилось? — поинтересовался Антонов, уже решив про себя, что обязательно возьмется и отремонтирует антикварную вещь, чего бы это ему не стоило.

— Экран, понимаете… Не горит, просто черный, а печатает нормально, вот только не видно, что набрал, — начал объяснять старичок, стараясь хотя бы на словах заинтересовать Володю. — А я так, так к ней привык, можно сказать — сроднился, она же была самая модная, самая лучшая, мне тогда выделили её за достижения в труде, за…