Вадим Кошелев: Круговорот

На лодке басков тоже стоял человек с подобным крюком, его окружали готовые к бою воины. Эти ребята имели медные котелки на косматых головах и издавали короткие выкрики, в такт которым ударяли мечами о костяные щиты. У арийшей щитов не наблюдалось: их оружие было в большей степени двуручным. Саня, оценив экипировку тех и других, даже забеспокоился об исходе предстоящего боя. Почему-то он болел за арийшей. Наступил момент, когда лодки поравнялись. Уже пора было кидать абордажные крюки и начинать драку. Но дикари все еще медлили, ожидая команды от своих командиров. Команды «на абордаж» так и не последовало. Ладьи разошлись буквально в десятке метров. Вожаки лодок проводили друг друга спокойными, полными достоинства взглядами. Что- то подсказывало — эти двое уже встречались.

— Последнее время я вижу Гомеза, гораздо чаще, чем мне бы этого хотелось, — сказал Равену Буглар. Усач стоял, облокотившись на древко своей, воткнутой в планширь, секиры, и смотрел вслед удаляющемуся судну басков. Саня не знал, кто такой Гомез, и какие у них с Бугларом отношения, но был очень рад тому, что до кровопролития дело не дошло.

— Ложимся на прежний курс. По местам, — скомандовал усач. Арийши вновь разоружились и сели за весла. Рэд развернул лодку на восток. Путешествие продолжалось. Солнце уже начало свой путь к закату, когда задул попутный ветер.

Айриши вновь развернули парус, отчего скорость судна значительно увеличилась. Тем не менее ладья шла не так быстро, как Саня того ожидал.

— А почему бы вам не поставить на вашу лодку дополнительный кливер? — предложил он Буглару.

— Что??? — Усач старался держать марку вожака своей команды, но его достаточно ограниченный разум никак не мог понять всей глубины мысли пришлого.

— Натяните линь между топом мачты и бушпритом, — начал объяснять Саня. — На него повесьте косой парус. Лучше всего его сделать в виде треугольника.

— Что??? — Складывалось такое впечатление, что Буглар начисто забыл свой родной язык и его набор слов ограничивался лишь восклицанием — «что?»

— Площадь парусов напрямую зависит от скорости вашего корыта, — попытался растолковать свое рационализаторское предложение Саня.

— Помолчи лучше. — Буглар вновь обрел дар речи. — Не надо попусту чесать языком. И тогда, возможно, ты останешься цел, малек. В глазах усача читалась некая толика участия. Что-то подсказывало

— его советом пренебрегать не стоит. Тем более, что ладья уже приближалась к какому-то крупному острову. На этом довольно приличном куске земли можно было различить большое поселение и, скорее всего, там имелись другие — более авторитетные люди, перед коими Сане еще предстояло держать ответ.

Ладья пришвартовалась к примитивному бревенчатому пирсу. Таких, вынесенных в море причалов, можно было насчитать не один десяток. У некоторых из них чалились другие ладьи и лодки поменьше. Саня вышел на пирс и последовал за важно вышагивающим впереди Бугларом. Позади пристроились Равен с Рэдом. Обложили русского моряка. Будто на допрос конвоируют. Саня даже руки за спину заложил. О побеге не помышлял: глупо бежать неизвестно куда. Причал упирался в широкий галечный берег. Там сушились растянутые рыбацкие сети, чадили костры — какие-то люди в простых холщевых одеждах смолили перевернутые вверх днищем лодки. Появление на берегу конвоируемого Пряхина заставило смольщиков оторваться от работы. Аборигены поразевали рты и провожали странного вида человека удивленными взглядами. Такие взгляды Саня ловил на всем пути своего следования. Его вели по крупному поселению, насчитывающему не одну сотню покрытых соломой глинобитных домов. Город арийшей раскинулся на достаточно большой площади. Западной частью он выходил к морскому берегу. На севере упирался в невысокие сопки. А с юга город омывала речка. За ней виднелись обработанные поля, загоны для скота и пасека. Речка выбегала из широкой дубовой рощи, зеленеющей на востоке. В роще, скорее всего, тоже кто-то жил. Саня крутил головой в надежде найти намек на присутствие высокоразвитого общества. Но все его потуги оказались тщетными.

Цивилизацией здесь и не пахло. Складывалось довольно глупое впечатление, что русский моряк непонятным образом оказался в далеком прошлом — у какого-нибудь неизвестного современникам кельтского племени. Или не кельтского, а германского. Ведь «арийши» и «арийцы»

— слова очень даже похожие. Только с германцами незадача получается: