Джек Лондон - Любимцы Мидаса

КАНЦЕЛЯРИЯ Л. М.

21 октября 1899 г.

Мистеру Ибену Хэйлу, денежному тузу.


Уважаемый сэр!

Мы с сожалением отмечаем, что Вы поняли нас совершенно превратно. Вы сочли необходимым окружить себя и свой дом вооруженной охраной, словно мы являемся самыми обыкновенными преступниками, способными ворваться к Вам и силой отнять Ваши двадцать
миллионов. Поверьте, это ни в коем случае не входит в
наши намерения.

Трезво поразмыслив, Вы охотно согласитесь, что Ваша жизнь дорога для нас. Не бойтесь! Мы ни за что на свете не причиним Вам ни малейшего вреда. Наша задача нежно заботиться о Вас и ограждать от всех неприятностей. Ваша смерть ничего нам не даст. Если
бы она могла повлиять на исход дела, уверяем Вас, что
мы не колебались бы ни секунды, принимая решение о
Вашем уничтожении. Подумайте об этом, мистер Хэйл.
Когда Вы уплатите назначенную нами сумму, у Вас появится необходимость в экономии. Увольте сейчас же телохранителей и сократите свои расходы.

Через десять минут после получения этой телеграммы в Брентвуд-парке будет задушена молодая девушка-нянька. Тело можно найти в кустах, окаймляющих дорожку, которая ведет налево от эстрады для оркестра.

С почтением,

В следующее мгновение мистер Хэнл уже был у телефона и предупреждал инспектора о готовящемся убийстве. Инспектор тут же повесил трубку, сказав, что ему
нужно позвонить в полицейский участок и выслать людей к месту происшествия. Через пятнадцать минут он
позвонил нам и сообщил, что еще не остывшее тело было найдено в указанном месте. В тот вечер все газеты
пестрели крикливыми заголовками, в которых сообщалось о появлении Джека-Душителя, осуждалась та жестокость, с которой было совершено преступление, и содержались жалобы на бездеятельность полиции. Мы
тоже провели закрытое совещание с инспектором, который просил нас во что бы то ни стало держать все в секрете, уверяя, что от этого зависит успех дела.

Как тебе известно, Джон, мистер Хэйл был железный человек. Он не хотел сдаваться. Джон, это было
что-то дикое, нет, скорее страшное и ужасное, это была
какая-то слепая сила, разящая из темноты. Мы не
могли бороться, не могли ничего придумать, нам оставалось только сидеть сложа руки и выжидать. Каждую неделю с такой же точностью, как встает дневное светило, приходило извещение, а за ним следовала
смерть какого-нибудь человека, мужчины или женщины, ни в чем не повинных, но все равно убитых нами,
словно мы делали это собственными руками. Скажи
мистер Хэйл хоть слово, и бойня была бы прекращена.
Но он ожесточился и выжидал, морщины на его лице
стали глубже, рот и глаза жестче, а лицо его старело
не по дням, а по часам. Нет нужды говорить о моих
собственных переживаниях во время этого ужасного
периода.

Взгляни только на письма и телеграммы от Любимцев Мидаса и на газетные сообщения о различных убийствах.

Обрати также внимание на письма, предупреждавшие мистера Хэйла о некоторых происках его конкурентов и о тайных махинациях на бирже. Любимцы
Мидаса, казалось, держали руку на пульсе делового и
финансового мира. Они получали и посылали нам такую
информацию, которую не могли добыть даже наши агенты. Одна своевременная записка, посланная ими в критический момент, спасла мистеру Хэйлу целых пять миллионов долларов. В другой раз они прислали нам телеграмму, которая помогла предотвратить покушение на
жизнь моего хозяина, готовившееся одним чудаком-анархистом. Как только он появился, мы схватили его
и передали в руки полиции, которая нашла у него такое количество нового мощного взрывчатого вещества,
что им можно было бы потопить целый линкор.

Мы упорствовали. Мистер Хэйл был тверд, как скала. Он тратил не менее ста тысяч долларов в неделю на
содержание тайных агентов. Нам оказывали помощь
Пинкертоны и бесчисленное количество частных сыскных агентств; кроме того, тысячи людей состояли на жалованье непосредственно у нас. Наши агенты были повсюду, во всевозможных обличьях они проникали во все
классы общества. Они высказывали великое множество
догадок; сотни подозреваемых были арестованы, временами тысячи подозрительных личностей находились под
наблюдением, но все это не давало никаких ощутимых
результатов. Любимцы Мидаса все время меняли способ доставки своих посланий. Все их посыльные немедленно арестовывались. Но они неизменно оказывались
невинными людьми, а описания лиц, нанимавших их
для выполнения поручения, никогда не совпадали. В последний день декабря мы получили следующее извещение: