Константин Сергиевский: Рекламная пауза

Так вот, дальше про телевидение. Для осьминогов это любимое развлечение. Потому что едва ли не единственное. Его можно в свободное время смотреть, а есть ещё специальные часы, когда всем у экрана находится предписано. Показывают в основном разные спектакли, концерты, красивые места с разных планет. Ну, и официальные всякие передачи - новости, лекции про соблюдение традиций и тому подобную ерунда. И вот что самое интересное. Примерно сто тысяч лет назад их предки решили, что всё, что идёт по ТВ, должно транслироваться в режиме реального времени. То есть никаких записей. Если спектакль или концерт, то «вживую», если новости – то либо дикторские, либо прямые включения с мест. Межпланетная связь у них тоже мгновенная, как и телепортация. Нет, наверняка у них и видеохроники есть, и фильмы документальные, только в эфир это пускать нельзя, предки не одобряют. Соответственно, и реклама у них идёт не заранее отснятыми роликами, а прямыми включениями. Так что придётся мне гонорар трудом и потом отрабатывать. Но я не переживаю нисколько, за такие деньги, что мне платят, можно и поработать.

Далее, меня заставили выучить рекламный слоган, который мне надлежало произносить. Звучал он примерно так: «Кгрррх!». Хотя, конечно, нашими звуками его не передать. Я почти час тренировался, пока получаться начало. Осьминог даже переводчика на это время отключал, чтобы не мешал.

Потом меня нарядили в нелепый костюм, похожий на тот, что я на «курёнке» видел. Снаружи – только голова, тело шарообразное, под осьминога стилизовано, ноги «щупальцами» прикрыты, поперёк живота короткие отростки нашиты. Я, как в этот костюм обрядился, сразу себя идиотом почувствовал. Но, что поделаешь, искусство требует жертв. Одно хорошо – костюм не тяжёлый и не жаркий.

Потом начались репетиции. Я крутился, подскакивал, кричал «Кгрррх!». И изо всех сил старался не расхохотаться. Кажется, получалось у меня неплохо, по крайней мере, мой Осьминог выглядел розовым. «Закадровый» голос в это время перечислял, в какие дни вместо «баранины» следует употреблять «телятину». Выступление завершалось бодрым утверждением: «Предки это бы одобрили!».

Я говорил уже, что плохо в рекламе разбираюсь. Но даже мне понятно – нельзя так рекламировать, неграмотно это. Пытался осьминогу это объяснить, да куда там. Ничего не слушает. «Наши предки это не одобрят», только и твердит. Впрочем, не моё это дело. Спросил только, почему им для рекламы надо обязательно надо инопланетян использовать? Могут ведь сами сыграть, или робота какого-нибудь приспособить, при их развитии технологий. Ответ прежний – так решили предки. Ну и ладно, мне от этого только прямая выгода.

Два следующих дня прошли спокойно. Две-три коротких репетиции, и всё. Остальное время я валялся на кровати, ел и спал. Изредка включал «музыку». Скучал, а к концу второго дня уже просто маялся от безделья. Занять себя было нечем совершенно. Эх, мне бы мой ридер сюда, а ещё лучше нетбук. Интернета здесь, конечно, нет, но хоть пасьянсы пораскладывал бы.

Мою скуку немного скрашивали мечты о том, как я распоряжусь своим многомиллиардным состоянием, когда вернусь на Землю. Уеду, пожалуй, куда-нибудь в Эмираты – там многоженство разрешено. Или, нет, лучше куплю себе остров, устрою своё государство. Гарем себе заведу. Наташку возьму старшей женой. Или не возьму. Уж больно ревнивая она.

А «музыка» осьминожья мне даже нравиться со временем начала. Описать, конечно, я её не смогу. Что-то среднее между хип-хопом и дет-металлом, при грубом сравнении. Вместо ударных – какое-то бульканье невнятное, зато гроулинг качественный, ни одному земному вокалисту такое воспроизвести не по силам. Правда, о чём поют, непонятно, так ведь и у наших земных металлистов слов не разберёшь. Буду домой возвращаться – обязательно надо будет пару дисков с собой попросить, на память.

К концу второго дня я уже так измучился бездельем, что мне не терпелось приступить к работе. И вот, наконец, настал мой звёздный час. Впрочем, ничего необычного не произошло. Я обрядился в свой нелепый костюм, встал в центре зала. Через какое-то время надо мной сомкнулась сфера, очень напоминавшая прежнюю, «телевизионную». Несколько мгновений спустя стены мягко засветились. Меня предупредили, это означает, что я в эфире. И я приступил к выполнению своей программы. Спустя несколько долгих минут сфера раскрылась. Я посмотрел на осьминога, цвет его кожи был бледно-розовым. Значит, мне всё удалось хорошо. Процесс пошёл.