Екатерина Белецкая - Игры морока

– Ну, это, конечно, не секторальная станция, но вполне себе ничего, – скромно отвечал Ри. Благодарили его за проект и реализацию все. – Да не за что, ребята. Уж как сумел. Но я старался.

Долго спорили, как назвать корабль; хотели бросать жребий, но вовремя поймали за руку Скрипача, который на всех бумажках успел написать «Люся» (у Скрипача все механизмы и машины так назывались, и тут он от своего правила отходить не собирался), потом решили обсудить каждое название, и в результате долгих споров победили Джессика с Бертой. Корабль назвали «Ветер», и, по общему мнению, это имя подошло машине лучше всех других.

– Что-то в нем такое определенно есть… летящее. – Фэб, который до сих пор почти со всеми на всякий случай соглашался, в этот раз говорил совершенно искренне. – Поразительно красивая машина.

…Сейчас «поразительно красивая машина» ждала своей очереди на проход через сеть Ойтмана: решили пока что не афишировать себя, не светиться до времени. Ри преобразовал корабль, и к проходу в результате подошел малый круизный лайнер. Приписка – Окист, документы в полном порядке, все легально.

Ждать предстояло четыре часа, через проход шло несколько крупных транспортов, причем с какими-то приоритетными грузами.

– Глянец, – пробормотал Ит. – Какое-то оно все… неправильное.

– Ты вообще о чем? – не понял Скрипач.

Они решили подремать в своей каюте, но спать не хотелось, и сейчас Скрипач забавлялся тем, что менял в каюте цвет стен и освещение, а Ит просто лежал на койке, положив руки под голову, и рассеянно смотрел в никуда.

– Три года, рыжий. Три года мы как сыр в масле… понимаешь? Мы рвали себе жилы, выдираясь из черте чего, жилы выдрали, сами выдрались, и что?..

– А правда, и что? – Стены каюты позеленели, потом пожелтели.

– А ничего, – огрызнулся Ит. – Я себя собой не чувствую. Нет, оно, конечно, хорошо: и спать сутками, и тренироваться, и денег завались, и все, что хочешь, к твоим услугам, но… По-моему, ты это чувствуешь тоже. Стагнация. Болото.

– Ну… ну да, наверно, – меланхолично согласился Скрипач. Стены каюты стали бледно-сиреневыми. – Мы не сумели к этому привыкнуть.

– Никто из нас не сумел, – уточнил Ит. – Вроде все хорошо, да? Цветочки сажаем, на катерках летаем… фу ты, не знаю просто. Ты заметил, что Фэб постоянно торчит рядом с Киром?

– Заметил, – фыркнул Скрипач. – Не просто торчит, они последние полгода вообще в одной комнате живут. Словно Фэб…

– Словно он признал Кира главным и…

– И старается как-то показать это, – закончил Ит. – Оправдаться за что-то.

– За то, что его сто двадцать пять лет не было, – подсказал Скрипач. Стены покраснели. – Он пытается вписаться в жизнь, в которой он отсутствовал. И чувствует себя за это отсутствие виноватым.

– Угу, – кивнул Ит.

– Идиот, – резюмировал Скрипач. – Впрочем, ты тоже идиот. Вот что тебе мешает опять…

– Хрен его знает, – пожал плечами Ит. – Понятия не имею, если честно. Одна моя половина осознает, что он здесь, другая поверить в это не может. Видимо, я просто разучился.

– Достало это твое раздвоение личности, – проворчал Скрипач. Стены посинели. – Ты уже определись, что ли.

– Дай мне время, – попросил Ит. – Я, видимо, еще не готов.

– Угу, ходить в его майках ты готов, – хмыкнул Скрипач. – Зачем?

– Чтобы чувствовать, что он здесь, видимо, – неуверенно ответил Ит. – Я действительно не готов стать гермо… в том смысле, в котором положено им быть. И, знаешь, – он перевернулся на бок. – Вот про эту стагнацию… Я сейчас скажу полную бредятину, но мне кажется, что я прав. Мы очень вовремя оттуда смылись. Потому что еще полгода, и у меня мозги бы закисли окончательно, не знаю, как у тебя.

– Возможно, – осторожно заметил Скрипач. Синий цвет стен снова сменился на красный. – Я от этой поездки, честно говоря, много не жду. Но хотя бы встряхнуться как-то, да?..

– Ага, – кивнул Ит. – Собственно, это такая маленькая разведка получится. Почитаем всякую ерунду в местном универе, погуляем, осмотримся. Что приятно – все легально, прятаться не надо, скрываться не надо.

– Ну, почти не надо, – поправил Скрипач. – Мы не только преподавать туда идем.

– Знаешь, что меня смутило? – Ит сел. – То, как они обозначили состав нашей делегации во время переговоров. И то, что мир потребовал в свое время независимый путь технического развития.

– Независимый путь технического развития – это модель Терры-ноль, – подсказал Скрипач. – Там тоже запрещены по большей части чужие технологии. Используются преимущественно свои.