Константин Сергиевский - «One way ticket…»

Ещё одно нажатие на кнопку дистанционного управление – и пластины на боку его космической капсулы разошлись, открыв круглое отверстие, куда Иван бережно опустил капсулу. Окошко снова закрылось, в нижней части космического корабля выдвинулись сопла. Гениальное создание земных конструкторов было снова готово отправиться в полёт.

Иван отошёл подальше, чтобы его не задело при взлёте, и, когда на внутренней стороне шлемофона замигала красная тревожная лампочка, дал кораблю команду на старт. Ракета стремительно понеслась вверх, чтобы там, в космической пустоте, воссоединиться с шаттлом, который доставит драгоценный груз обратно на Землю. Иван провожал корабль взглядом, пока он не превратился в маленькую яркую точку, потерявшуюся среди других холодно блестящих звёзд.

Миссия завершена успешно.

Иван присел на серый валун, и, чтобы чем-то занять себя, включил музыкальный проигрыватель. В наушниках заиграла древняя группа с забытым названием; Иван обожал классическую музыку второй половины ХХ века. «One way ticket…» - зазвучали голоса, поющие на неизвестном, уже более века мёртвом языке. Музыка казалась Ивану боевым гимном, зовущим к подвигам и героическим свершениям. И, хотя он и не понимал слов песни, но почему-то чувствовал – именно она наилучшим образом подходит к данному моменту.

Человечество за свою историю натворило немало глупостей. Эпидемии, войны, конфликты, катастрофы – всё это осталось в прошлом. Люди вновь сумели выйти в космос, снова смогли добраться до Луны. Когда-нибудь, спустя века, люди заселят поверхность мёртвой планеты, и здесь построят город, который, возможно, назовут в честь него, отважного тайконавта Ивана Джабраиловича СиНиЦина-Залесского.

Он первый, но не последний, кому суждено здесь побывать. И, вероятно, уже в скором времени гениальные конструкторы Евразийской Федерации построят корабли, которые не только смогут доставлять космонавтов на Луну, но и возвращать их обратно на Землю.

Иван любовался великолепным видом нависшей над ним Земли, слушал музыку. В уголке раскосого серого глаза блеснула слеза. Иван старался не двигаться и реже дышать. Датчик на стекле гермошлема показывал, что кислорода в баллонах осталось ещё примерно на семь минут.