Юрий Никитин: Alouette, little Alouette…

– Ну что, нашел, кому я должна отдать деньги?

Ильяс смотрел ей в глаза истово и преданно, вот щас хоть в огонь по ее слову, но ей показалось, что он с великим трудом сдерживается, чтобы снова не заржать.

– Мисс Аллуэтта…

– Ну?

Он сказал предельно серьезно:

– Мисс Аллуэтта, произошла небольшая накладочка…

Она насторожилась, краем глаза уловила снова повеселевшие рожи его помощников.

– Что стряслось?

Он сказал проникновенно, даже ладони прижал к сердцу:

– В соседнем корпусе был снят этаж под всемирный слет каких-то ученых. Не то нейрофизиков, не то нейрохирургов, я в них не разбираюсь. Но там затеяли ремонт в баре… вы же знаете, это всего лишь ученые, кто с ними церемонится!.. но все же в порядке благородного жеста и от свойственного нам великодушия к этим убогим разрешили попользоваться нашим. И хотя у них там эконом-класс, а у нас суперлюкс, но все равно оттуда почти никто сюда не пришел. Ученые – странные люди…

Быстро приблизился бочком один из его помощников, поклонился и сказал льстиво:

– Меня зовут Карлос, Карлос Хоменко. Я выяснил, двое приходили. Доктора наук Максим и Френсис зашли пропустить по коктейлю после завершения конференции. Я узнал, оба на этой конференции получили какие-то гранты и международные премии.

Она охнула, но поняла, как глупо выглядит с раскрытым ртом, какое счастье, что в бар не разрешают проносить фотокамеры, иначе ее изображение через пару секунд было бы на всех сайтах, посвященных высшему свету.

– Это был…

Ильяс отпихнул Карлоса и сказал торопливо:

– Доктор наук.

Она проговорила медленно:

– Ах он, сволочь… Где он сейчас?

– Отбыл, – ответил Ильяс.

Она прошипела:

– Что значит отбыл? Как посмел? Куда отбыл?

Ильяс проблеял виновато:

– Сегодня в шесть утра, в такую дикую рань, за ними прибыл автобус и отвез в аэропорт.

– Автобус, – произнес Карлос подобострастно и с невыразимым презрением. – Даже не такси!

Ильяс добавил, снова перехватывая инициативу:

– Если хотите, мы узнаем, куда он отбыл. И где работает. И вообще все о нем.

Она бросила зло:

– Узнайте и сбросьте мне файл.

Ильяс поклонился, отводя взгляд. Она чувствовала, что выглядит предельно глупо с полуотвисшей челюстью и выпученными глазами. Уже все тут, кто в курсе, прилагают титанические усилия, чтобы не расхохотаться ей прямо в лицо, а остальные торопливо отворачиваются, она слышала их старательно удавливаемые смешки.

Карлос добавил льстиво:

– Автобус увез всех участников симпозиума. Я слышал, симпозиум по-гречески означает грандиозную попойку, но эти ученые там вообще не пили, странный народ. И Максим и Френсис в том числе.

А Ильяс, взглянув на часы, уточнил:

– Лайнер поднялся в воздух час назад.

Она пошарила по инету, в самом деле его имя Максим, Максим Руд, доктор наук, тридцать два года, двенадцать фундаментальных работ, двадцать семь изобретений, автор такой-то уникальной методики и такого-то метода, принятого в клиниках… Крысам продлил жизнь вчетверо, а мышей так и вовсе сделал практически бессмертными…

И на фото почти такой же, каким увидела его в баре, но сейчас видно, что ученый, а тогда показался просто несколько странным, выбивающимся из стандартной колоды кавалеров.

Через час ее личный самолет приземлился в сорока километрах от научного городка Жабкино, а еще через тридцать минут такси с автоводителем доставило ее к воротам научно-исследовательского центра нейрофизиологии.

Она вылезла, злая, как кобра, которой наступили на хвост, уже приготовилась устроить скандал у закрытых ворот, те в самом деле закрыты, но рядом распахнута калитка из четырехгранных металлических прутьев с острыми наконечниками, напоминающими о временах, когда в ходу были копья.

Ощущение, что здесь время остановилось со времен королевы Елизаветы, если была такая, или Екатерины, неважно, но такие же выложенные булыжником дорожки, зеленые кустарники по краям, газоны, а впереди четыре высоких корпуса, на высоте пятого этажа соединенные крытыми мостиками.

Она огляделась с отвращением, часто попадаются почти дикие деревья, не видно ни одного ночного клуба, ресторана, боулинга или шартинга, но вовремя напомнила себе, что здесь живут и работают прибацанные ученые, а они все не от мира сего.

Между четырьмя зданиями еще и аккуратные дорожки, протоптанные прямо по земле, много зелени, но простой, хотя можно бы засадить экзотикой, теперь все модифицированное, а здесь кажется, что попала в прошлый век.