Марина Ясинская: Настоящая фантастика – 2014 (сборник)

Из подобной мемуарной литературы возникла еще одна разновидность фантастики – «панк». Тут и стимпанк, и миддлпанк, и даже «ренессанс-панк». Суть прогнозерства здесь очень проста: настоящие или будущие кризисы моделируются как вариации прошлых войн. Чтобы избежать полного повторения, авторы преувеличивают возможности позавчерашней техники. Стимпанковские дирижабли, на которых размещены бомбы с вирусами чумы, – достаточно типичный образ. Это техника – всего лишь антураж. В основе романов попытка ухватить «ноту отчаяния» очередного кризиса. Наиболее известный роман – «Мост Ватерлоо» А. Лазарчука – под видом ударной стройки гигантского моста описывает крах плановой экономики, где люди тяжело переживают бессмысленность своего рассчитанного по дням подвига.

Вообще «хронотоп» революционной Малороссии-Украины породил собственный устойчивый тип сюжетов. Это авантюра с максимальным количеством коллизий, причем условную победу одерживает тот, кому приходит на помощь больше сторонников. «За двумя зайцами», «Хороший, плохой, злой», «Бронепоезд и кривая коза» – лишь самые известные экранизации. Разве что распаханной степи до горизонта сейчас не увидишь, все перекрыто лесозащитными полосами, потому снимают больше на казахстанских просторах.

В комедийно-усеченной форме этот сюжет раз за разом повторяется в предвыборных кампаниях. Фильм «Хвост виляет собакой» показывает, как для победы на выборах президент США объявил войну марсианам и их албанским приспешникам. Модель лучемета «Х-20» и маска «Джека Харчера, героя сопротивления» были распроданы миллионными партиями, и Алан Гринспен второй раз стал президентом.

Предвидение этого феномена карнавала, в тот момент непонятное и не признанное в качестве пророчества, впервые предстает в романе Э. А. По «Маска красной смерти», на схожем сюжете построен и более поздний роман Кафки «Замок». В некий городок, столицу небольшого государства, прибывает «ревнитель справедливости» – у него с собой документы, оружие и пробирка со смертельным ядом/вирусом. Он пытается разыскать виновников трагедии на одной шахте, которая случилась из-за слишком высоких налогов и разрешенных норм прибыли. Но вся его решимость будто вязнет в бесконечных сменах личин чиновников, ведь не очень понятно, кто именно руководит государством. Даже дети не могут достоверно указать на своих отцов. Особенно когда те «при исполнении». В итоге герой понимает, что лишь всеобщая катастрофа сдвинет дело с мертвой точки, и, копя в сердце решимость, замирает на площади со стеклянной пробиркой в руках.

«ЦКБ-29» – записки Королева, посвященные шарашке, в которой собрался цвет авиаконструкторской мысли страны. Несколько визионеров сходились в облике будущих самолетов, рассказывали о турбореактивных двигателях, даже рисовали вполне приличные эскизные чертежи. Но детали, подробности! Как они все портили. Принцип «осуществимой красоты» неуклонно проводился Туполевым и себя оправдал: на реализацию уходили не самые эстетичные , но самые гармоничные модели. А гармония включала в себя данные о количестве фрезерных станков…

Закончилось все это самым человечным произведением – романом «Чужак в чужой стране», о грядущей сексуально-наркотической революции. Впоследствии Р. Хайнлайн соглашался, что даже анонимная попытка публикации была слишком большим вызовом нравам общества. Но возвращение в шарагу (уже государственную), где он познакомился с Артуром Кларком и другими прогнозерами, по его словам, «того стоило».

Сейчас авторы выдумывают два основных вида «постфактумных записок», которые соответствуют простым определениям: «Автор записки все знал, но у гениального начальства не хватило времени прочесть» («Третий фронт» Конюшевского) и «Автор все знал, но тупое начальство плюнуло слюной» («Сапожник читает стратагемы» Суворова-Резуна).

Даже такая просчитанная модель войны, как созданная группой С. Переслегина «Гангутская пустошь» – Швеция, пытается восстановить себя в качестве великой державы, в итоге с Россией делит Финляндию и Эстонию – выпущена едва ли пятитысячным тиражом. О ней знают только специалисты. Это прогнозерство, которое не может стать пророчеством.

Во время съемок «Каприза Венеры» актриса Лора Притци оказалась втянутой в тяжелый бракоразводный процесс, за ходом которого следила вся страна. Позже она сама призналась, что все это было инсценировано самим Джеффри Мастером, за что он извинился перед зрителями. В фильме она исполняла роль жены окружного прокурора, вынужденной спасаться от мстительного мужа. ( Прим. ред. )