Анна Леонидова - Прежде чем сдохнуть

На десерт к завтраку я раздобыла распечатки рассказов местной звезды и прямо вприкуску с овсянкой принялась их читать.

— Ах! Ты тоже решила развлечься легким и поучительным чтением? – сказала она, зыркнув на стопку распечатанных листков на моем столе и узнав знакомые буквы.

Я как бы улыбнулась ей в ответ, беззвучно произнеся слово «кееекс» и пожав плечами.

— Между прочим, у меня в комнате джакузи, если любишь гидромассаж – заходи! – подмигнула Алла. – Поболтаем!

— Обязательно! – энергично закивала я в ответ, как неудобно запряженная лошадка.

Дружить я с нею не собиралась. Я уже присмотрела себе в подруги единственную не пораженную вирусом писательства жительницу пансиона – Наташу Соколову. Эта милая женщина жила в соседней со мною комнате. Хоть с соседством повезло.

— Нет, я сейчас не пишу. Все, что хотела, я уже написала, – усмехнулась в ответ на мой вопрос Ната. – Точнее говоря, у меня осталась одна история, которую я хочу рассказать. Я дала себе слово, что до конца жизни напишу еще одну и только одну историю. Но она пока сочиняется. Она еще не сложилась, – и Ната с загадочной улыбкой протянула мне распечатки произведений Аллы Максимовой, которые я и изучала за завтраком.

Наташа – бывший сценарист. От нее уютно пахнет корицей, а на том столике, где у всех пансионеров светятся ноутбуки, у Наты красуется корзинка с клубками и спицами. И вся она какая‑то как будто из мохера – такая уютная, мягкая, теплая. И даже ее рыжие вьющиеся волосы умело скручены в клубок на макушке.

У нее такие пышные плечи и грудь, что, как только я их увидела, первым непроизвольным желанием было уткнуться в эти груди носом, спрятаться в них ото всех и жалобно завыть. И чтобы она гладила меня по голове и утешала. Как мама… Впрочем, это всего лишь фантазия – моя мама так никогда не делала…

Но за ворсистой мягкостью Наты чувствовались жесткость и сила.

Четкость и порывистость движений, прямой, как луч лазерного прицела, взгляд и постоянная ломаная усмешка не давали слишком уж расслабиться в ее обществе. «Как будто железобетонную конструкцию для маскировки плюшем обшили, – подумала я про себя. – В общем, тетка что надо. Не размазня, но и не колючка».

Как и ожидалось, прима–райтер Максимова оказалась до отторжения писуча. Так что мне пришлось неделю изучать ее художественное наследие. Самые перспективные цитаты я сразу выписывала в отдельный файл. Параллельно я всеми возможными способами собирала информацию о жизни Аллочки до попадания в дом престарелых. Ведь графомана, как известно, делают Писателем не буквы, выстроенные в предложения, а биография. Писатель без биографии, как актриса без ролей, – это не фигура на шахматной доске искусства, а так – бледная тень. И если уж ты хочешь уничтожить пишущего – надо бить сразу и по тексту, и по лицу, и по биографии.

К сожалению, сайт писательницы Аллы Максимовой, который стряпали для нее наши мужики, еще не был готов. Так что официальных сведений о ее жизни почерпнуть было негде. Зато Алла была очень общительна, и большая часть пансионеров оказалась так или иначе в курсе ее биографии. «Начало славного пути» тянуло на сюжетец для героико–любовного романа. С чередой чудес и триумфов воли. И сразу становилось понятно, что это – фейк. Ложь. Выдумка. Наша молодость пришлась уже на то время, когда дедушка Ельцин «работал с документами», то и дело рискуя увидеть слепящий белый свет в конце тоннеля. К тому моменту, когда мы оперились и выпали из гнезда, ребята чуть постарше уже организовали все возможные чудеса и волшебные превращения – для себя, оставив на нашу долю лишь жалкие фокусы, которые не впечатлили бы даже Амаяка Акопяна. И живописуя, как она научилась вытаскивать из доставшейся от рождения пустой шляпы бесконечно много «белых кроликов», Аллочка явно врала…

Собственно, завершающая часть жизнеописания подтверждала, что в первой части многое недосказано…

Выяснилось, что Алла в буквальном смысле слова – сирота казанская, воспитывалась в Казанском детдоме, куда попала по–сле смерти матери. Окончила парикмахерское училище и рванула в Москву. Там ее гений оценили, и вскоре Аллочка работала стилистом в одном из самых пафосных салонов красоты.

Годам к тридцати ее осенило, и она открыла собственный и очень доходный бизнес. Аллочка догадалась устроить по всей Москве сеть экспресс–головомоек, расположенных рядом с метро. Она поняла, как часто женщинам нужно быстро, буквально за десять минут, помыть голову и сделать укладку по дороге на работу. Или по дороге с работы на свидание.