Алексей Федотов - Призрачная Америка

— Но я ведь слышал, что основатель империи Рокфеллеров был христианином, что он десятину – огромные деньги! – отдавал своей церкви! – удивленно сказал профессор. – Зачем же детям такого христианина бороться с Тем, в Кого он так верил?

— Может быть, он не столько верил, сколько пытался откупиться, — уклончиво сказал Линс. – Но дело в том, что от Него нельзя откупиться: он требует все. А это моим хозяевам совсем не нравится. Поэтому они и решили встать на другую сторону…

— Как вы можете всерьез нести эту мистическую чепуху! – воскликнул Лещинский.

— Не просто могу, все это намного серьезнее, чем вы можете себе предположить.

— Но как же последние достижения науки…

— Последние? – засмеялся Линс. – Вы знаете в тысячу раз меньше, чем знают мои хозяева. Им открыты многие тайны, о которых вы не можете и предположить.

— Тогда зачем я им нужен? – возмутился Лещинский, подумав, что имеет дело с сумасшедшим.

— О нет, я не сумасшедший, — засмеялся его собеседник, словно прочитав его мысль. – А нужны вы нам, не потому, что что‑то знаете, а потому что вы искренне в свою правоту. Эволюционизм – одна из самых безумных религий современности, имеющая меньше опытных подтверждений своей истинности, чем алхимия или астрология, но на сегодняшний день именно она может быть широко использована для наших целей, а вы можете стать одним из ее видных жрецов!

— Да не хочу я быть жрецом! – возмутился Лещинский. – Пожалуй, мы не будем сотрудничать: я не хочу иметь дело с мракобесами!

Но через день вместо мистера Линса к нему пришел мистер Томпсон, и с ним они уже легко пришли к соглашению. Томпсон сказал, что Линс – в прошлом иезуитский священник, вдруг уверовавший в эволюцию, поэтому везде видит религиозную подоплеку. Иногда до того увлекается, что это идет во вред делу. А у них тут никакой религии – чистый материализм и только деловой подход. В доказательство последнего, он предложил Лещинскому при той же должности и окладе сумму, выделяемую на его научно–исследовательские проекты, втрое меньшую, чем озвучивал Линс. И Лещинский сразу согласился – ведь ни о какой мистике же речи больше не шло!

Ночные мысли Пола

…Пол лежал в маленькой комнате без окон, с каменными стенами и тяжелой железной дверью с небольшим зарешеченным оконцем, через которое за ним мог наблюдать дежурный санитар. Его руки и ноги были пристегнуты ремнями к кровати; отстегивали его только дважды в сутки, чтобы он мог поесть скудную пищу и сходить в туалет, представлявший из себя стоявшее в углу комнаты ведро, которое меняли раз в три дня. Порой ему казалось, что доктор Хайд не так уж и неправ, говоря, что сразу на электрический стул лучше.

В комнате всегда горела маленькая электрическая лампочка, и узник не знал день сейчас или ночь. День от ночи он отличал по двум признаком: днем с ним беседовал врач, и днем его еще дважды отвязывали от кровати для еды и туалета. Ночью никто не беспокоил пациента. Это время он мог полностью посвятить воспоминаниям о том, что предшествовало тому, как он сюда попал.

… Пол вспоминал долгие разговоры с отцом Альбертом.

— Но если Христос спас мир от греха, проклятия и смерти, то почему мир еще быстрее движется к распаду? – задал он священнику волновавший его вопрос.

— Потому что Его жертву можно принять, а можно и не принять. Те, кто добровольно отвергают спасение, сами выбирают смерть, а соответственно дни этого мира сокращаются.

— Почему же мир не погиб сразу?

— Он не погибнет, пока есть еще те, кто может спастись.

— Но всякий ли христианин спасется?

— Нет, потому что, прикрываясь именем Христа, люди порой совершают величайшие злодеяния. Вспомни инквизицию и сожжение на кострах инакомыслящих, крестовые походы, когда крестоносцы оскверняли восточные православные храмы, когда сектанты–старообрядцы крестили детей, а потом топили их, чтобы они пошли в рай, когда империализм оправдывался распространением христианской проповеди… Да что там говорить: даже когда наш кардинал одобряет войну во Вьетнаме – все это не христианство!

— А всякий ли нехристианин погибнет?

— Думаю, что нет, если он любит Бога и людей.

— Мы живем в последнее время?

— Апостолы тоже думали, что уже и они живут в последнее время. Но Бог дает людям новое и новое время для покаяния и исправления. Хотя двадцатый век – особое время, когда все предпосылки для создания единого мирового государства оформились в полной мере. Но вот прошли две мировые войны, уже атомные бомбы были использованы в военных действиях в Хиросиме и Нагасаки. Изобретаются новые, все более изощренные формы оружия массового уничтожения. Мир сейчас разделился на два лагеря, а еще совсем недавно их было три. Конец света приблизится окончательно, когда весь мир объединится под одним правителем…