Александр Житинский - Параллельный мальчик

А я не знаю – вдруг я его на самом деле убил? Когда я Ферри покинул, он лежал в подъезде, как мешок с картошкой.

– Как же, его убьешь… – бормочу.

– Запомни: боевые приемы применяются в исключительных случаях. Когда твоей жизни или жизни окружающих грозит опасность, – сказал сэнсей.

– А она и грозила окружающему, – сказал я. – Леньку он бы пришил.

– Ты мог подействовать на него иначе. Железный кулак, например…

– У него кулак еще железнее, – говорю. – Да не волнуйтесь вы, Петр Гаврилович, ничего ему не сделается. Очухается. В следующий раз не будет рэкетирствовать.

Сэнсей Петр Гаврилович у нас молодой, лет двадцать шесть. Наполовину китаец: мама у него китаянка, а отец токарь. Он работал в Китае и спас ее от культурной революции. Это давно было. Гуру почему-то на китайца не очень похож, это ему не нравится и он специально старается быть китайцем: носит френч, как Мао Цзедун, и гладко причесывает волосы. Он нам все время твердит, что кун-фу – это метод духовного самовоспитания, а драться при этом не обязательно. Но мы-то знаем, зачем в секцию пришли. Чтобы при случае вырубить кого нужно, как я вчера Ферри вырубил.

А Светка с Вадимом тем временем развили в школе бешеную деятельность по поводу планеты Симанука, на которой они якобы побывали. Причем Светка утверждала, что симанукские жители по типу гуманоидов были поражены ее красотой и уже готовы дать ей титул «мисс Планеты», то есть «мисс Симанука».

– Ты бы хоть название для планеты придумала покрасивее, – сказал я. – Фассия, например… Или Талинта.

– Ничего я не придумывала! Они сами так себя называют! – не сдавалась Светка.

По ее словам они с Вадимом нашли в парке Челюскинцев, что на Удельной, четыре большие ямы – следы приземления космического корабля. И Вадим, применив парапсихологический метод, мысленно вызвал туда инопланетян. Корабль приземлился вечером, когда мы сражались с рэкетирами, отвез их на эту самую Симануку, где их принимал президент – коротконогий и длиннорукий («руки по полу волочатся, как у обезьяны», – сказала Светка), наговорил ей кучу комплиментов, угостил фуфырчиками (это такие фрукты, по вкусу напоминающие пепси-колу) и приглашал еще в гости. А Вадик в это время мысленно играл в шахматы с президентской собакой (собаки там тоже мыслящие, не хуже гуманоидов).

Короче, такой вот бред. Стыдно делается за товарищей.

– Ладно, я устал, – сказал я, выслушав эту ахинею. – А Файл где? Файла вы там не встретили?

– Нет, Файла не видели, – говорит.

– Так чего же вы там околачивались четыре часа?! Мы товарища ищем, с мафией сражаемся, а ты с говорящей собакой в шахматы играешь!

– Во-первых, не я, а Вадим, а во-вторых, она говорить не умеет, только думает.

Однако, благодаря этим вракам, в школу зачастили, кроме милиции, корреспонденты и разные безумцы, выдающие себя за ученых. Конечно, поволокли всех в парк на Удельной, где действительно были обнаружены ямы глубиною в метр, круглой формы. Действительно, будто вдавленные.

Стали мерять в них радиоактивность. Счетчики потрескивали. Однако, это еще ни о чем не говорит! У нас любят вешать лапшу на уши. В инопланетян верят, а нормальных советских рэкетиров будто не замечают.

Мы уже привыкли, что у нас теперь последним уроком стала пресс-конференция. Только учитель закончит, в класс вваливаются корреспонденты, псевдоученые и просто зеваки и начинают перемалывать: как выглядят, на каком языке говорят, нарисуйте корабль… И Светка с Вадимом рисуют, мелют языками!

Про Файла забыли. А его, между прочим, в наличии не прибавилось. Как был в розыске, так и остался.

Тут произошел один загадочный случай. Я только потом понял – что к чему, когда эта история кончилась. А тогда готов был, как Вадик, поверить во всякую парапсихологическую дребедень.

Вызывает меня Данилыч на геометрии. А я в полных нулях. Со всеми этими рэкетирами и пришельцами как-то совсем не до учебы стало. Хотел сразу сказать: не готов, мол. Но зачем-то пошел к доске.

Дает он мне теорему. Я ее впервые вижу. Какие-то углы, секущие, медианы… Черт их разберет. «Докажи, говорит, Баранов, что отрезок AB равен отрезку СD!». А я их едва нашел, эти отрезки.

Только хотел сказать: «Ставьте двойку, Игорь Данилыч, зачем мучить зря?» – как вдруг прозрение накатило. Будто кто мне подсказал. Вижу – и в самом деле отрезки равны, и я это могу доказать. Провел биссектрису, обозначил углы и пошел, пошел… Сам себе удивляюсь. А еще больше удивляю Данилыча.