Дарий Дюже - Сады проклятых. Путь души

С кончика языка сорвалась розовая капля слюны, перемешанная с вороньей кровью, ударила в текучую гладь воды: и вода стала зеркалом. Битым зеркалом: на миг затвердела и с ломким хрустом тонкого льда покрылась сеточкой паутинок – и в каждом, даже самом микроскопическом кусочке было чужое отражение. Отражение людей, вещей, событий, которых белый волк не знал, не помнил или забыл… а может, их никогда и не было.

Он бежал на запад, оставив далеко за спиной Чёрную скалу, и коварную реку забвения, убитого крука и собственную слабость. Бежал, роняя из пасти влажные комки чёрной земли, которую тщательно жевал, пытаясь избавиться от вкуса кручьей крови. Бежал на запад, чуя запах прошедшей , зная, что не он один вышел на охоту…

Надо сказать, лже-тролли весьма и весьма облегчили мне путь. Рюкзак стал почти пустым и лёгким, и дорога ещё веселее и быстрее мелькала под ногами. С таким темпом, может и не придётся пополнять съестные припасы местной флорой-фауной. Если не сворачивать с дороги, может, мне хватит всего недели, что бы выбраться отсюда…

Поймав себя на этой мысли, рассердилась чрезвычайно: никто меня сюда за шкирку не тянул, пинками не загонял. Так чего же теперь панически бегу на восток, не обращая ни на что внимания? Испугалась? Чего? Пока ничего, кроме странных, но безобидных происшествий не случилось. Что тогда? Предчувствие? Но почему – сейчас? Почему его не было в нашем Мире, до того, как миновала прокол? Рассерженная необоснованными страхами и тем, что позволила себе ими руководствоваться, сошла с дороги, хоть и пришлось преодолеть внутреннее сопротивление: что-то во мне отчаянно протестовало против такого решения. Но, успокаивая тем, что вынуждена искать воду, всё же начала прочёсывать местность, стараясь не терять асфальт из поля зрения.

Ближе к полудню наткнулась на родничок, причем, возле самой дороги. Тоненькая струйка вытекала из неглубокой песчаной чаши, смачивая асфальт, и исчезала в траве по другую сторону. Интересно, если воду из реки забвения перекипятить, она изменит свои свойства? Вряд ли. Насколько известно, на вкус и цвет она ничем не отличается от обычной воды, а значит дело не в физических свойствах или химическом составе. Следовательно, термообработка не изменит её.

Раньше существовал целый институт, изучающий людей, вернувшихся в наш мир с больной, искаженной или отсутствующей памятью. Чаще всего такие пациенты страдали шизофренией и сомнамбулизмом. Последнее, в какой-то степени, и позволило установить причину, вызывающую подобный эффект. С помощью неусыпного наблюдения из бессвязного бреда были вычленены наиболее часто повторяемые слова: сады проклятых, и вода, река забвения. Но институт был упразднён – уже давно, поскольку методы, используемые в нём, превышали все допустимые нормы разумной жестокости. Больных людей просто использовали, как подопытных кроликов. Информация об этом, каким-то образом, просочилась в прессу, и поднялась грандиозная акция протеста. Правительство вынужденно было перевести таких больных в обычные медучреждения для психически неполноценных людей, и даже арестовало кого-то из руководства института. Очередного стрелочника. Поговаривали, что за этими исследованиями стояли военные: вечные шизофреники, со всех сторон ожидающие коварного неприятеля. Впрочем, любая профессия накладывает на характер человека свой специфический отпечаток. Но это всё – дела давно минувших дней, в зону «садов проклятых» уже много-много лет стремятся единицы, а возвращаются и того меньше…

Умывшись и ополоснув уставшие ноги, пошла дальше, босой, решив не обуваться – может так ноги будут меньше уставать.

Пожалуй, можно не искать воду – из речки или родника я пить не рискну. Память – единственное, что связывает меня с моим миром, и я хочу вернуться. А озеро или болото должны бы выделяться, во всяком случае, на моей родине они выделялись: растительностью, запахом, специфическими звуками водных обитателей.

Ближе к вечеру набрала небольших камней, и принялась швырять в чёрных птиц, сообразив, что они весь день следуют за мной, шныряя по кустам. К тому же это здорово помогало отвлечься от чувства голода и жажды. А вскоре, после того, как подбила одну, стало совсем весело. Сначала они сбились в стаю, вокруг раненой, словно совещаясь, а потом разлетелись и начали нападать на меня, норовя подобраться со спины. Пришлось выломать крепкий дрын из сухостоя, и пару раз хорошенько огреть обнаглевших птиц. Глаз на затылке, конечно, нет, но со слухом всё в порядке: звук рассекающих воздух крыльев выдавал моих неожиданных противников с головой. После того, как двое из стаи заскакали по асфальту, волоча крылья, остальные с визгливыми криками улетели на восток, туда, куда уходила дорога. Интересно, что бы это могло значить…