Михаил Ардышев - Живее всех живых (сборник)

Он работал заведующим кафедрой минералогии госуниверситета. Будучи человеком глубоко интеллигентным, Гений Афанасьевич испытывал настоящие муки, отягощённые чувством унижения, выстаивая очередь за спиртным в этой одной из четырёх «точек» на весь полумиллионный Томск. Благодаря маразму руководителя государства («благими намерениями вымощена…»), помноженному на маразм исполнителя – первого секретаря местного обкома, Томск превратился в форпост борьбы с «зелёным змием». Блата Гений Афанасьевич не имел, вернее, не желал иметь. Наверняка среди его студентов или коллег нашлись бы «нужные люди». Но завкафедрой минералогии был человеком законопослушным и обходных путей не искал. Он стойко переносил все тяготы, выпавшие на долю многострадального советского гражданина. Кто ж виноват, что завтра приезжает коллега, профессор Горьковского университета, что мест в гостинице нет, что гостя придётся принимать дома, что сидеть «насухую» – моветон…

Гений Афанасьевич, дабы заглушить душевные муки, принялся разглядывать очередь впереди себя, делающую зигзаг вправо-влево по выставленному турникету и пропадающую в дверях продмага. Завсегдатаев подобных заведений было немного, процентов тридцать. Большинство же людей выглядело вполне прилично. На их лицах читалась такая же тоска и уныние. Солнце, почти добравшееся до зенита, так же нещадно палило их головы. Вопреки ожиданиям, Гений Афанасьевич не почувствовал облегчения. То обстоятельство, что он не один такой несчастный, увы, нисколько не согрело ему душу. Присутствующее меньшинство, представленное парой десятков сильно пьющих мужчин, разбавленных парой-тройкой такого же вида женщин, никакого дискомфорта, видимо, не испытывали: о чём-то оживлённо переговаривались, смеялись… Дополнял картину припаркованный в тени раскидистого тополя милицейский УАЗ. Трое служителей правопорядка, открыв настежь все двери, прохлаждались внутри (контингент спокойный, беспорядков не предвидится).

Троица колоритного вида не спеша продефилировала вдоль цепочки ожидающих в очереди людей. Возглавлял её крепкого телосложения и высокого роста мужчина в расстёгнутой рубашке. Левая, доступная взору Гения Афанасьевича, рука и могучая грудь имели неестественный синий цвет от обилия татуировок. Завкафедрой успел заметить изображение русалки, выполненное явно небесталанным художником. Вид мужчины не оставлял сомнения в его богатом тюремном прошлом. Двое других, такого же синего цвета, отличались от первого гораздо более скромными габаритами и чем-то неуловимым: походкой, манерами. Они семенили позади громилы на почтительном расстоянии. Гению Афанасьевичу невольно вспомнился мультфильм «Маугли» и один из его персонажей – Шерхан со своим шакалом.

«Шерхан», тем временем, приблизился к УАЗу, заискивающе улыбнулся, облокотился о водительскую дверь и негромко заговорил с милиционером. Его дружки остановились в двух шагах и ждали, лузгая семечки и поглядывая исподлобья на толпу.

Переговоры закончились. Громила, оскалив два ряда железных зубов, в нелепом реверансе изрёк: «Будь здоров, гражданин начальник», и направился к турникету. «Шакалы» поспешили следом. Турникет был последним рубежом обороны перед заветной дверью магазина. Напоминая полосу препятствий, так называемую «змейку», справа и слева протянулись два длинных барьера, сваренных из дюймовой стальной трубы и вкопанных через каждые два метра прямо в асфальт.

Находящиеся по ту сторону барьера счастливчики настороженно наблюдали за приближением троицы, справедливо не ожидая от неё ничего хорошего.

Громила подошёл к первому повороту «змейки». На его пути оказался старичок безобидного вида в лёгкой летней рубашке без рукавов и старомодной фетровой шляпе. Встретившись взглядом с амбалом, старичок непроизвольно сделал шаг назад.

…Троица неумолимо продвигалась ко входу в магазин. Люди либо уступали дорогу сами, либо вынужденно отступали под натиском громилы и его подельников. Последнее препятствие неожиданно возникло на нижней ступеньке крыльца магазина. Путь троице преградил не меньшей комплекции грозного вида мужчина. Без тени страха он веско бросил амбалу: «Сиплый, не борзей!» Ропот толпы одномоментно стих. Из УАЗа на асфальт спрыгнул милиционер и пристально посмотрел в их сторону. «Шерхан», покосившись на милицейскую машину, приобнял дерзнувшего и что-то зашептал ему на ухо. Затем отстранился и строго спросил: «Ещё есть вопросы?» Смельчак бросил на своего визави угрюмый взгляд, вздохнул и сделал шаг назад. Сиплый исчез за заветной дверью, а «шакалы» постовыми встали по обе её стороны.