Артем Чуприн: Кривые зеркала (сборник)

Уроки закончились. По дороге в подвал я спросил у Ифиза:

– Ты так и собираешься целыми днями читать эту книгу в школе?

– А почему нет? – Немного возмущенно ответил мой друг.

– А как же экзамены?

– Я все предусмотрел, не беспокойся! На тех предметах, по которым я сдаю экзамены, я спокойно сижу и внимательно слушаю, а на всех остальных читаю и само развиваюсь! Ну, как? Умно?

– Да, неплохо придумано. – Я вынужден был согласиться.

В подвале я рассказал Ифизу о своем мнению касательно школы.

– Гениально! – Воскликнул он. – Я полностью разделяю твое мнение. Действительно, если позволить ученикам изучать те предметы, к которым они чувствуют тягу.… Представь, как КПД возрастет!

– Да, но для начала им-то нужно изучить основы каждого предмета.

– Ты прав.

Совещание у нас сегодня выдалось коротким и Ифиз ушел из подвала какой-то подавленный. Устал, наверное. Все-таки умственный труд тоже тяжелый.

И еще, это чувство внутри меня, будто что-то случится…

Я старался не обращать на это внимание.

На следующий день, к моему удивлению и разочарованию, Ифиз не пришел в школу. Но я старался не подавать этому значения, мало ли, что может случиться. Да хоть семейные обстоятельства!

Вот только и на после следующий день он не пришел.

Кто-то в классе сказал, что он заболел, я поверил и решил навестить его дома, после того как на часок забегу в подвал.

Однако когда я пришел в подвал, там меня ждал большой сюрприз.

Вместо моего подвала, моего дома и обители, я увидел лишь кучку пепла и неподъемную гору страданий. Пожар уничтожил все! Все записи, все до одной, даже мой дневник, все было уничтожено в огне. Я никак не мог понять, что произошло. Для меня это был настоящий удар!

Сзади меня раздался какой-то звук. Я оглянулся. Это был Ифиз.

– Ифиз! Что произошло? Ты видел? Мы забыли потушить керосиновую лампу?

Мой друг как-то ехидно улыбнулся и сказал:

– Ты умный человек, а говоришь такие глупые вещи. Если бы мы забыли потушить лампу, в ней бы просто закончилось топливо, и она бы погасла сама.

– Тогда что это? – Из-за потрясения я не мог логически размышлять.

– М-да, похоже, что тебя сильно приложило. Это намеренный поджог.

– Но кому же это надо? Ворам? Но тут не было ничего ценного!

– Да, беда. Разложу все по полочкам: случился намеренный поджог, об этом месте знали только два человека – ты и я – ты не поджигал, тогда, кто это сделал?

Теперь все стало на свои места!

– Зачем ты это сделал? – Спросил я, чувствуя, как начинаю потихоньку закипать.

– Ну…

Я не дал ему закончить. Подойдя ближе, я просто коротким взмахом руки зарядил в челюсть. Ифиз упал, потер лицо и сказал:

– Бей сколько влезет, и ты станешь частью серой массы.

– Зачем?! Объясни мне, зачем? – От ярости у меня уже начали проступать слезы.

– От зависти. – Просто ответил Ифиз. – Ты умнее меня и мне это очень сильно не нравилось.

– Что? – Я опешил и отошел на пару шагов назад. – Что за бред ты несешь?

– Вовсе не бред. – Ифиз поднялся с земли. – Ты был во много умнее меня, постоянно умничал, совершенствовал мои теории. Кому это понравится? Поэтому я и решил сделать тебе пакость, зная то, что это место тебе дороже всего. Проломить деревянную дверь, облить палас бензином и бросить спичку не составило никакого труда.

– Ты псих! – Только и смог крикнуть я.

– Не отрицаю. Но теперь я самый умный, а вот ты.… Убить себя не собираешься?

Я все еще не мог в это поверить. Я готов был отдать все, лишь бы это был страшный сон. Но нет…

– Я сжег все твои мечты, все твои идеи, планы, желания. Кто ты теперь без них? Подожди! Не отвечай! Я сам. – Он вытянул вперед руку, показывая на меня. – Никто!

И посмеялся.

А я просто стоял и не находил слов…

Глубоко внутри меня, в моей душе, что-то сломалось. Нет, не просто сломалось, а развалилось на сотни маленьких кусков.

– Да, похоже ты уже все, «того»! Я пойду.

Он подошел к выходу из подвала. Затем остановился и сказал:

– Да, и еще… Спасибо за все.

И ушел. Так легко, словно он достиг своей цели.

А я еще несколько долгих и мучительных часов сидел у сгоревшей обители, переменная в руке чудом уцелевший лист.

На нем было написано всего два слова: «Никогда не сдавайся!»