Артем Чуприн - Линия жизни (сборник)

«Так не отвлекаться!»

Линия крыла вышла немного длиннее. Стараясь не напачкать, стер излишек.

Птица продолжала весело скакать с ветки на ветку, лишь изредка замирая, теребя острым клювом аккуратные перышки. Я рисовал, забыв про все. Ватман привычно превратился в безграничное поле, которое нуждалось в содержимом. Мир не терпит пустоты. Карандаш, плавно скользил, оставляя причудливые линии, взятые из окружающего леса. Я, словно слился с природой: здесь не было ни времени, ни будильника на телефоне, ни хлопот, только холст и карандаш…

Я стремился выхватить все оттенки цветов, глубину красок, гений природы, чтобы ни одно дыхание бурного потока жизни не прошло мимо картины.

Шорох!

Я вскинул голову и замер.

Этот звук был посторонним в идеальной гармонии мира. Этот звук сулил тревоги и печали человеческого присутствия.

«А может, упала давно иссохшая ветка?»

Еще шорох! Теперь уже ближе.

Возле пенька, в кустах, раздалось рычание. Птица, сидевшая на ветке, улетела в утреннее небо, прихватив с собой остатки вдохновения. Серый поджарый пес выскочил на поляну и, зарычал, припав на мощные передние лапы. Осколки гармонии разлетелись с появлением хозяина собаки.

Мужчина лет пятидесяти, невысокого роста с аккуратной седой бородкой успокаивающе потрепал своего пса за ухом. Сняв синюю кепку, он устало вытер выступивший на лбу пот.

Светлая камуфляжная куртка, темно-коричневые штаны и резиновые сапоги выдавали в нем типичного охотника. К поясу за задние лапы была привязана тушка зайца с запекшейся кровью на боку. За спиной виднелся ствол ружья.

Я поджал губы и предпочел демонстративно вернуться к работе. Охотник, словно не заметив моего поведения, достал из небольшого рюкзака теплую подстилку и, постелив, уселся на землю прямо передо мной:

– Не против компании? А то, всю ночь ходил, устал.

Мужчина с довольным лицом потянулся до хруста и громко зевнул.

«Так, гармония мира, не отвлекаться…»

– Слушай, пацан, а чего ты там рисуешь? – опять подал голос новоявленный гость.

Я продолжал молча сидеть, хмуро рассматривая то эскиз, то ветки дерева.

– У меня жена веер с такой же мазней на выставке купила, – охотник, аккуратно положил ружье рядом с собой. Тушку зайца он предпочел убрать за спину, – на кухне повесила, мол, красиво. Столько денег потратила…

– Мазней? – раздраженно перебил я. – Да вы хоть знаете, сколько в это труда вкладывается? Вы, наверное, даже не подозреваете, что «Хуа Няо», один из самых древних китайских жанров живописи. Люди веками совершенствовали и оттачивали его.

Охотник со скептическим выражением лица выслушал мои слова.

– Наука даже целая, – пробубнил он, потирая затылок, – а на вид простая акварелька. А моя страсть вот, охота!

Я еле сдержался от ругательств в адрес убийцы, когда он с гордым видом поднял труп зайца за задние лапы.

– Ваша страсть – убийство? Это омерзительно! Это ведь неправильно! – все же возмутился я и поднялся с пенька.

Трясущимися руками торопливо скрутил драгоценный ватман.

«С меня достаточно».

Я рывком застегнул молнию рюкзака и надел его на плечи.

– Конечно! И это самая сильная страсть! – с азартом воскликнул он. – Ты даже не представляешь, что это за чувство, когда, выслеживаемый тобой зверь замирает!

Я остановился на краю поляны.

– Что за глупость? – разворачиваюсь к сидящему мужчине. – Это же простая жестокость, а никакая не страсть. Создание картины – вот это страсть.

– Писульки по бумажкам, это страсть? Часами сидеть на пенечке и цветочки с птичками срисовывать? – спокойно спросил охотник, посмотрев на мой пенек.

– Да что вы знаете об этом? Задумайтесь, хоть на секунду и представьте, сколько труда, сколько сил нужно, чтобы создать произведение искусства? Запечатлеть каждую…

– Сил? Труда? И много людей это оценит? – перебил меня мужчина. – Вот скажи, ты станешь великим художником? Правильно, нет. Тогда зачем столько времени тратить на это? А судя по пенечку и траве, ты же здесь каждый день торчишь. Девушка-то как это терпит?

– А никак не терпит, – опустив глаза, ответил я, – ушла год назад. Собрала свои вещи и ушла. Ничего не объяснила.… Закурить есть?

Охотник с готовностью достал из нагрудного кармана железный портсигар и вытащил одну папиросу. Я удивленно посмотрел на «БеломорКанал».

«Хотя, почему нет?»

– Оно и понятно, что ушла, – тихо сказал мужчина, поднося мне зажигалку.

Дым папиросы наждачкой продрал горло. Согнувшись пополам, я закашлялся, жадно хватая ртом воздух, мгновенно выступили слезы.