Филип Дик - ВАЛИС. Трилогия

Основой словесных экзерсиций Кевина было утверждение, что вселенная состоит из страдания и ненависти и что она в конце концов прикончит каждого. Он смотрел на вселенную, как многие смотрят на неоплаченный счет: когда–то да придется платить. Вселенная дает вам жизнь, позволяет порезвиться какое–то время, а потом забирает обратно. Кевин все время ждал, что это произойдет с ним, со мной, с Дэвидом и особенно с Шерри.

Что касается Жирного Лошадника, Кевин считал, что задолженность слишком велика. Вселенная уже вовсю затягивает его обратно. Кевин был уверен, что Жирный мертв не потенциально, а фактически.

У Жирного хватало здравого смысла не обсуждать смерть Глории Кнудсон в присутствии Кевина. Тот наверняка приплюсовал бы Глорию к своей дохлой кошке. Собрался бы на Страшном Суде и ее вытащить из–за пазухи.

Дэвид, будучи католиком, любил сводить все неприятности к проблеме свободы воли. Это раздражало даже меня. Однажды я поинтересовался у Дэвида, заболела ли Шерри раком по собственной свободной воле. Я знал, что Дэвид следит за достижениями психологии и наверняка заявит мне, будто Шерри подсознательно стремилась к болезни и потому отключила иммунную систему. В то время подобные теории были очень популярны. Само собой, Дэвид тут же попался на крючок.

– Тогда почему же она выздоровела? – поинтересовался я. – Она что, подсознательно хотела выздороветь?

Дэвид растерялся. Если болезнь Шерри – следствие работы ее мозга, приходилось признать, что и ремиссия имеет вполне мирское, а вовсе не сверхъестественное происхождение. Бог тут вовсе ни при чем.

– К.С. Льюис [8] К.С. Льюис (1898–1963) – английский ученый и романист, большая часть его книг посвящена христианской тематике. сказал бы… – начал Дэвид.

Жирный немедленно впал в ярость. Его страшно бесило, когда Дэвид прибегал для защиты своей ортодоксальной зашоренности к К. С. Льюису.

– А может, Шерри пересилила Бога? – предположил я. – Бог хотел, чтобы она заболела, а она переборола его?

Обычным аргументом Дэвида было утверждение, что Шерри заработала рак невротическим путем, поскольку все у нее шло наперекосяк, а Бог вмешался и спас ее. Я же все поставил с ног на голову.

– Нет, – заявил Жирный. – Все происходило иначе. Как когда Бог излечил меня.

К счастью, Кевина в этот момент не было. Он не считал, что Жирный Лошадник излечен (да и никто не считал), и уж точно это сделал не Бог. Рассуждения Кевина основаны на той самой логике, которую развенчивает Фрейд – автокомпенсационная структура, основанная на двойном предположении. Фрейд рассматривает такую структуру как разоблачение рационализма. Вроде как кого–то обвиняют в краже лошади, а он отвечает: «Я не ворую лошадей, да и лошадь эта никудышняя». Если задуматься, можно увидеть стоящий за такими словами мыслительный процесс. Второе заявление не усиливает первое – так только кажется на первый взгляд.

Говоря в терминах наших бесконечных теологических споров, основанных на предполагаемом общении Жирного с Богом, автокомпенсационная структура, исходящая из двойного предположения, должна была бы выглядеть следующим образом:

1. Бога нет

2. И в любом случае он тупица

Внимательное изучение циничных разглагольствований Кевина совершенно разоблачает такую структуру. Дэвид постоянно цитировал К. С. Льюиса; Кевин сам себе противоречил в рьяном желании развенчать Бога; Жирный невнятно пытался пересказать информацию, вбитую в его голову при помощи луча розового света; Шерри, которая ужасно страдала, сипло твердила какую–то набожную чушь. Я же менял взгляды в зависимости от того, с кем в данный момент беседовал.

Никто из нас толком не понимал, в чем дело, зато у всех оказалось полно свободного времени. Эпоха наркотиков закончилась, и у нас должна была появиться новая страсть. Благодаря Жирному этой страстью стала теология.

Любимое античное изречение Жирного гласит:

Могу ли думать, что великий Яхве спит,

Как Шемош и другие сказочные боги?

Ах! Нет. Услышал мысли он мои и записал их…

Жирный не любит цитировать окончание:

Вот что мой разум мучит

И тысячью когтей впивается мне в грудь,

В безумие пытаясь ввергнуть…

Это из арии Генделя. Мы с Жирным любили слушать пластинку «Серафим» в исполнении Ричарда Льюиса. Все глубже и глубже…

Однажды я сказал Жирному, что другая ария на пластинке точно передает состояние его разума.

– Что еще за ария? – поинтересовался Жирный.