Максим Далин - Зеленая кровь

Неизвестно, что за ним.

А на вымытой небесной синеве разлетелись белые облака, размазанные ветром. Тео смотрел на эти облака, они, почему-то, казались ему табуном призрачных лошадей, распластанных в галопе, вытянутых скоростью, тонких, длинношеих — как вороной жеребец, грустно проводивший машину темными трагическими очами…

Выглядела эта база очень современно. С обеих сторон автоматизированных ворот смотрели видеокамеры и смотрели недобро. Забор производил впечатление — основательный такой забор, элегантный и дорогой, но тюремного типа. Непроницаемый.

Тео вышел из машины, за ним — собаки. Рамон прижался к его бедру теплым боком; Тео даже показалось, что под мохнатым теплом можно ощутить сильное нервное сердцебиение пса. Он погладил напарника между ушей и нажал на кнопку звонка, уверенный, что на базе их уже увидели и готовы… к чему бы то ни было.

— Говорите, — сказал шипучий голос из динамика.

— СБ, плановый рейд, — сказал Тео так буднично, как сумел. — С нами представитель Лиги. Свяжитесь с владельцем и приготовьте документы и охотничьи лицензии.

Динамик долго молчал. Наконец оттуда мрачно сообщили:

— Хозяин в городе. А у нас нет его разрешения пускать на территорию посторонних. Сперва покажите ордер… в смысле, приказ из управления СБ покажите.

Рамон глухо зарычал, и Тео почувствовал его мелкую нервную дрожь, напряжение перед боем. Сапфир заложил уши и высоко открыл клыки.

— Довольно, открывайте! — рявкнул Тео. — Псы мертвечину чуют.

— Щ-щас, разбежался! — отозвались из динамика в том же тоне. — Приказ покажи, инквизитор!

Голос был омерзителен, и Тео вдруг нелогично подумал, что медведь-пропойца слушает этот дрянной голос уже очень давно, что, возможно, безнадежно пытается заглушать отвращение человеческим ядом… Он махнул рукой собакам и вернулся в машину.

— Прокололись? — спросила Жасмин. — Может, лучше было мое удостоверение показать?

Феликс в сердцах выплюнул окурок в окно и взялся за ключ зажигания.

— Пристегнитесь, — сказал Тео. — Феликс, старина, разгоняемся и вышибаем ворота. Они, кажется, пожиже забора.

— Так… машина-то, вроде как, Лиги… — сказал Феликс неуверенно, но ключ повернул. — Разобьем ведь, к бесам…

Забавно, что его волнует состояние автомобиля после взлома, а не факт незаконного проникновения, подумал Тео, а Жасмин весело сказала:

— Представитель Лиги не возражает, — и щелкнула ремнем безопасности. — Сапфир, лежать! Лежать, Рамон!

Тео подумал, что у Жасмин вид человека, который постоянно выламывает чужие ворота автомобилями, и улыбнулся. Феликс дал задний ход, пятился метров сто, а потом так лихо газанул, что всех пассажиров отшвырнуло назад.

— Держитесь! — крикнул он ровно за миг до удара. Грохот превзошел ожидания, тряхнуло так, что у людей зубы лязгнули — но ворота вылетели с картонной легкостью. Машина, с треском раздавив их упавшие створы, проехала еще метров пять, и Феликс затормозил со скрипом и визгом.

— Ты что делаешь, гад! — заорали из стеклянной будки, а откуда-то сбоку выскочили люди с перекошенными лицами. Тео, отстегивая ремень, крикнул:

— Сохраняйте спокойствие, простая проверка, — и тут Рамон выскочил из машины и понесся куда-то за домик, обсаженный пестренькими декоративными кустиками.

Все завертелось с чудовищной скоростью. Феликс сзади щелкнул предохранителем пистолета, громила в спортивном костюме размахивал, как дубинкой, охотничьей винтовкой, а Жасмин крикнула:

— Не смейте стрелять, я — посредник из Лиги! — и бегущие замедлили-таки бег и перешли на шаг, увидев Бабочку на удостоверении.

Сапфир яростно залаял, дыбя шерсть, и в тот же миг из-за хорошенького домика раздались пистолетный выстрел, собачий визг, рычание и человеческий вопль — с интервалами в какие-то нереальные доли секунды. Тео забыл про все и рванулся туда, а Жасмин, кажется, бежала за ним, а сзади Феликс палил в воздух и что-то кричал, и лаял Сапфир, и кто-то орал, но уже не было времени понимать.

А за домиком, на дорогих фигурных плитках двора, лежал гнилой мертвяк в отличной куртке на меху, бархатных штанах и фирменных ботинках. Пистолет валялся рядом с его разжавшейся рукой, из растерзанного горла торчали белые кости в черной крови, лицо превратилось в черно-синюю маску с дырами вытекших глаз, а над ним, шатаясь, стоял Рамон и ухмылялся окровавленной пастью. Черная глянцевая шерсть на его правом плече пропиталась яркой кровью, струйка крови текла по передней лапе, которой он только чуть-чуть касался земли. Он вилял хвостом.