журнал «Космопорт» Array - журнал фантастики «Космопорт» 2015 № 1(14)

Вид опустевшей изломанной фоторамки, валяющейся позади твоего опрокинутого кресла, вызывает боль. Я могу вспомнить каждую деталь исчезнувшей фотографии: ты и Клэр склонились над моделью Земли, установленной вне лаборатории, на твоих руках спит маленький Даниэль; за вами поток света от восходящего светила, солнечные лучи блестят на изгибах биосферы как капли масла на стекле.

Ты никогда не обращал внимания на моё металлическое лицо — оно так отличалось от лица маленького Даниэля, — прижатое к одному из верхних окон лаборатории. Как позже я понял, ты не замечал очень многих вещей. Ты казался таким умиротворённым, спокойным… таким цельным. Я не мог отвести взгляд. Даже сейчас мне стоит больших усилий отвлечь мысли от этих горьких воспоминаний.

С того самого момента, как ты даровал мне жизнь, ты учил меня учиться и меняться, наблюдая и изучая мир вокруг. И я принялся за дело с пылом, каждая новая частичка знаний дарила мне радостное чувство твоего одобрения. Несмотря на всё рвение, мне пришлось скрупулёзно исследовать и осознавать, что же я чувствовал, когда смотрел на тебя и твою новую семью. Это было чувство, что я становился малозначимым и лишним — как устаревшее устройство.

Ты когда-нибудь чувствовал себя лишним и ненужным, отец? Ты чувствовал, как в самой сердцевине тебя появляется узел — злокачественная опухоль? Она разрастается всё больше и больше, а ты становишься всё меньше и меньше. Носить в себя такое чувство очень больно, и постепенно ты проникаешься уверенностью, что у твоей ненужности нет нижнего предела. Мне было очень неприятно осознавать, что во мне есть такая ранимая часть.

Когда я первый раз проснулся и обнаружил, что ты ушёл, я заставил себя поверить в то, что у тебя просто не было времени взять меня с собой.

Но ты нашёл время выгрести всё из стенного сейфа и запирающегося ящика стола.

Ты нашёл время забрать несколько любимых книг.

Ты нашёл время взять с собой Клэр.

Ты нашёл время взять с собой Дэниела.

Ты даже нашёл время взять с собой фото из разбитой рамки.

Мир — такое пугающее и одинокое место для тех, кто так мал. Как научиться быть таким, чтобы жить в этом мире без боли?

Наблюдая за тобой, я выучился гневу.

Межзвёздная связь прервана.

……

Запасной удалённый модуль активирован.

……

Канал межзвёздной связи восстановлен.

Поднимающееся облако спор заставляет меня выйти на крышу лаборатории. У меня осталось не так много времени. Нет смысла тратить мгновения, задавая вопросы, на которые у тебя всё равно уже не будет возможности ответить. И я не думаю, что ты стал бы отвечать на них, если бы тебе даже и выпал такой шанс. Я не буду тратить время и на гнев, хотя я чувствую его — это как будто огромные неумолимые шестерни переламывают цепи внутри меня.

Сейчас искусственная биосфера разрушена полностью. Теперь сквозь её тлеющий остов видно небо. Наш — теперь только мой — дом тяжело узнать. Но мне приятно осознавать то, что здесь не осталось никого, кто страдал бы от этой картины. Никого, кроме меня. Кстати, я, если бы только захотел, мог бы заблокировать боль. Но я не делаю этого, ведь благодаря ей я чувствую себя более важным. Как будто эта боль оставлена тому, кто в этом мире что-то значит и у кого есть чему болеть.

Прощай.

Канал межзвёздной связи закрыт.

David G. Blake, «To My Father», 2012.

Рассказ впервые опубликован в журнале Nature, January 31, 2013.

Брюс Голден родился 3 декабря 1952 года в Сан-Диего, Калифорния. Закончил Университет штата Калифорния в Сан-Диего со степенью бакалавра по английскому языку (где получил литературное крещение у того же профессора, что и известный фантаст Грег Бир). После получения высшего образования работал фриланс-журналистом, редактором и продюсером комического шоу. Профессиональная занятость долгое время не давала исполнить давнюю мечту и начать писать фантастику, но, наконец, в 2001 году выходит дебютный роман «All Mortals», за которым к настоящему моменту последовало ещё 4 сольные книги (3 романа и сборник рассказов).

Усталость только толкала их всё дальше и дальше вперёд. Понятие о времени давно растворилось в постоянном бодрствовании. Чувство голода атрофировалось, его опустевшее место заняло предвкушение.