Максим Казаков - Принцип Земля

Он всплеснул руками присущими только ему угловато-пластичными жестами. По его неповторимым движениям его всегда легко можно было узнать даже со спины, даже просто по манере ходить.

«Новенькие» ввалились в комнату. В том числе Таша, Тамилка, Киоск. Последнего на самом деле звали Матвеем; кличку он получил из-за того, что всегда приходил в универ как минимум с одной газетой. Через несколько минут, справившись с двойными входными дверями и собрав рассыпавшийся пакет, вошел и Егор. Как всегда последний, но с самыми большими мешками.

— Не, главное с улицы и на лестнице их было слышно с берушами в ушах, а когда мы здесь, они все заглушили. Ну, как знаете. Тогда мы идем обратно. — При этом Егор поднял руку с полупрозрачным пакетом.

— Ого, Егор! Не, не, не. Сюда! Щас все будет!

Ярик кинулся отбирать сумки у Егора. Он увидел у Матвея в руке сверток газет.

— Авдей, смари, Киоск, блин! Без газет не может! — подцепил Ярик Матвея и похлопав его по плечу добавил:

— Сегодня же нету лекций! Тебе некогда будет их читать!

— Сегодня я газеты по назначению применил. Нужно смотреть не то, что в них написано, а то, что в них завернуто! — Отшутился Матвей.

Пришли не все. У одних не получилось, других так и не смогли вызвонить. Но едва ли это отразилось на запланированном мероприятии: чешуя летела, сухосъедобности хрустели, пиво шипело, музыка орала…

Прооралась.

Ярик, Авдей и Маришка пошли курнуть. Киоск включил Таше Интернет и тоже пошел курить, Егор разогревал гитару с подсевшим рядом Василием. Остальные оказались, где получилось. Лизон с Тамилкой и Ноннкой слегка разгребали на столе, перешептываясь по ходу дела.

— Тамил, а мне показалось или как? Ты с Митькой что ли закружилась? — спросила Ноннка.

— Я чет не поняла, девочки, вопроса. У вас какой-то практический интерес?

— Что ты? Исключительно женское любопытство, — хихикая, шепотом ответила Лизка.

— Вы мне-то про женское любопытство не рассказывайте. Я не понаслышке о нем знаю. Предупреждаю сразу, волосы повырываю с глазами, — вроде тоже шутя, но на полном серьезе призналась Тамилка.

— Ааа. Ну, вот и раскололась, — обрадовалась результативному расследованию Лизка. — И давно вы уже?

— Да как давнò Всего-то немного.

— Че, еще даже ни нù.

— Дура что лù — чуть понизила голос Тамилка. — Лишний сволок в хате!

Лизка сначала исказилась лицом, потом сообразила, что имеет в виду Тамилка. Она покосилась на диван. Егор был в глубокой нирване, прикрыв слегка глаза, что-то перебирал паукообразной манерой по струнам, периодически хватался за колки, со стороны могло бы показаться, что просто, чтобы подержаться, и возвращался к легко узнаваемым мелодиям.

Ноннка и Лизон изобразили сообразительность. Все трое пе-реглянулись и с мешками кульков и рыбьей чешуи отправились на кухню.

На кухне стоял хохот:

— Маришка, ты своими рассказами о вреде курения только подогреваешь кайф.

— От ты ж елки! — досадовала Маришка, а Авдей с Яриком ржали.

— Вот те и елки. А ты все: атмосферу загрязняем, глобальное потепление, — продолжил Ярик.

— Кстати, на счет потепления. Чет походу эт вообще реально. Кликуши кричат, мол, уже на два градуса средняя по планете поднялась, — доложил Киоск.

— Это из свежей ли газеты? — спросил Ярик.

— Обижаешь. Сам вчера печатал.

Подошли на кухню Лизон и Ноннка с мешком мусора.

— Да чухня это. Не будет потепления, — опротестовал Авдей.

— Конечно, в какой-то момент из-за влажности просто наступит оледенение, — продолжила Ноннка.

— Это она кино насмотрелась, — заметил Киоск.

— Только по-любому от этого не легче, — снова прорвалась Маришка. — А еще, уже доказано, что магнитные полюсы смещаются. И это тоже происходит, потому что мы…

— Короче! — сделала заключение Лизон, перебив Маришку. — Мы накануне эпохи, когда археологам снова будет что открывать. Слушайте, а ведь не плохо!

Услышав разгорающийся хохот, присоединился Василий.

— А то сейчас все неглубоко закопанное уже раскопали, — добавил Авдей, — трудновато становится быть археологом.

— Еще не все. Африку по большому счету только начали ко-пать, — ответил Ярик.

— Тебе бы все в Африку. Два года тебя знаю, два года ты ей грезишь, — сказала Ноннка.

— Это он про Бармалея в детстве наслушался, — вставил Киоск.

— Ой, ну, прям, хахачу, резинка рвется, — ответил Ярик. — Хотя, Матвей, как ни смешно, а ты где-то прав.

— Где-то! Не где-то, а тута! — ответила Ноннка.