Максим Казаков - Принцип Земля

— Мы иногда ошибаемся и принимаем желаемое за действительное. А вы, верно, не ошибаетесь? — задумчиво проговорил Авдей.

— Бывает. Наша ошибка, например, была в том, что мы оставили и отпустили тебя и всех людей с экспериментального носителя. Землян, как вы себя называете. Мы не в полной мере учли вашу враждебность, которая стала доминировать на Земле и прививается всем с детства, которую вы испытываете априори ко всему, что оказывается над вами, на что вы не можете повлиять, даже если вам всего лишь кажется, что вы не можете повлиять.

Деш обратил внимание, что фигурки у Авдея разные. Одни напоминали людей и земных животных, другие существа системы Прата.

— Это чушь! — возразил Авдей.

— Это чушь?! — удивился Деш, привлекая внимание Авдея на происходящее на столе, где почему-то пратиарийские фигурки в большинстве своем лежали, а земные стояли.

— Но это же вы нас таким сделалù — сознание Авдея машинально пыталось найти оправдание.

Деш узнал этот алгоритм защитной реакции.

— В основных моделях поведения изначально присутствовала осторожность. Но как следствие многократных суперпозиций, — рассуждал он, — враждебность могла, конечно, возникнуть. А то, что она стала нормой, — это приобретенная черта.

— Это то, что вы называете феноменамù — уточнил Авдей.

— Совершенно верно! — подтвердил Деш. — Кроме того, мы знали, — продолжил он, — что вы легко поддаетесь новым ценностям, и, если знать как, то легко можно заставить вас в них поверить. Поэтому здесь в Мантаме всего десять человек смогли обратить в так называемую новую веру два миллиона людей с Клетиона.

— Они были наивны, как дети! — ответил Авдей. — Я был в шоке, насколько легко Майкл манипулировал ими с самого первого асана общения с ними.

Деш достал два сосуда, воспарил немного к своду комнаты и стал собирать мелкие листики таойи и цветы паиса, отдавая предпочтение только что раскрывшимся.

— А всего вас, землян, было меньше тысячи, — продолжил Деш, стараясь подчеркнуть ничтожность процента землян. А клетионцев на Прата уже…

— И нас специально разделили по центрам Манкоа, — перебил его Авдей.

— Да. Так чтобы в одном центре оставалось не больше десяти человек. Мы стремились, чтобы вы адаптировались в новых условиях. Оставь вас большими группами, этого бы точно не происходило.

Но хуже всего, что вы сюда принести идеи разрушения. Известно ли тебе, что при первом организованном вами взрыве погибло двадцать шесть пратиарийцев? От второго взрыва погибло уже больше тысячи.

— А погибших людей ты, значит, не считаешь? — взорвался неожиданно Авдей.

— Есть ли смысл их считать, коли вы сами не считаетесь с тем, что они могут погибнуть от ваших же рук?! Даже от собственных рук?! При втором взрыве человек сам взорвал себя в межпланетном гоне. Шансов выжить не было ни у кого! Это ты можешь объяснить?

— Я - нет. Ты, наверное, можешь! — Авдей кинул вызывающий взгляд на Деша. — Но, в конце концов, ты сам говоришь, что причинность в нас заложена. Значит, ее не может не быть!

— Вас — землян — в отличие от клетионцев не просто понять! Трудно понять, чего вы хотите! Что вас не устраивалò!

Авдей выдержал небольшую паузу, после чего сказал:

— Теперь ты еще скажешь, что, кроме того, что мы легко поддаемся влияниям, не знаем меры, еще и сами не знаем, чего хотим!

— Это твои слова! Или ты считаешь иначе? — спокойно перевел стрелку обратно Деш.

Авдей немного сдулся, получив свои нападки обратно.

— Человек хочет иметь много вещей нужных ему для чего-то, — начал рассуждать он. — А не хватает ему, наверное, одного, понимания, зачем он сам. От этого все наши, а теперь и ваши, беды и несчастья!

Теперь Деш немного задумался.

— Ваш пророк уже давно сказал вам, что нужно, чтобы решить все ваши проблемы: «Не содей неволимого!»

— Какой именно пророк?

— Он был только один!

С одной стороны носитель, который Авдей видел сам. С другой стороны пророк, о котором упомянул Деш, относил мысли к старым представлениям о собственном происхождении. С третьей… и четвертой… Порочный круг опять замкнулся в завязанный узлами тор.

— И все-таки я не могу понять, не могу поверить, что есть этот крошечный носитель, где… — озвучивал свои медленные мысли Авдей; в этот момент можно было бы даже подумать, что он сидит на таблетках. Вдруг он остановился. — У нас на самом деле было две теории. Одна о случайном зарождении жизни…

Деш улыбнулся.

— А не кажется тебе, что слишком много случайностей, — ему не составило труда вклиниться в слова Авдея. — Удачное расстояние до звезды, наклон оси, подходящий спутник нужной массы…