Дэвид Малькомсон: Человек, который убил Гитлера

Северин Браун глубоко затянулся трубкой… голубоватый дымок, поднявшись в воздух, причудливо закружился… так же кружились его мысли.

Эта психология страха и подозрения — о! он знал ее слишком хорошо.

— А какая у тебя вторая причина? — громко спросил он.

Фриц Рейнер инстинктивно покосился на дверь и на открытое окно и тихо произнес:

— Вторая заключается в том, что даже я могу пригодиться в… дублеры.

— Дублеры?

Значит, в самом деле есть люди, которые дублируют Гитлера.

Он слышал уже об этом. Кто-то говорил ему, что у фюрера было четыре дублера, что эти люди, похожие на него по внешности, умеющие говорить так же, как он, часто замещают его во время публичных церемоний.

Северин Браун кивнул головой в знак того, что ему все понятно, но тут же для большей безопасности произнес: «Хайль Гитлер!».

— Кто эти дублеры? — спросил Браун.

— Обычно их набирают из состава той же тайной полиции, — ответил Фриц. Теперь он был немного напуган тем, что так разболтался, но язык у него горел.

Браун внимательно следил за лицом товарища, наблюдая, как кровь отливает от его лица.

— Ну, что же, — заметил он, — я все же надеюсь, что мне удастся когда-нибудь увидеть самого фюрера.

Фриц улыбнулся. Опасения насчет товарища у него уже, видимо, рассеялись.

— Это очень нетрудно устроить, — сказал он. — Ты можешь видеть его почти каждый день в Кайзергофе. Он обычно пьет там чай.

— Но я полагал, что он не рискует появляться в публике?

— Тут как раз нет никакого риска. Кайзергоф совершенно безопасное место. Ты увидишь сам, что я имею в виду. Но уже, кажется, поздно?

— Да, поздно, — согласился Браун. — Спокойной ночи, Фриц. Хайль Гитлер!

— Спокойной ночи. Хайль Гитлер!

Тут чернорубашечник потянулся, зевнул и поглядел на дверь.

— Северин! — сказал он вдруг, задерживаясь на пороге. — Ни одного слова об этом кому бы то ни было… не правда ли?

Браун улыбнулся и покачал головой.

— Не беспокойся. Я уже забыл, что ты мне сказал.

Дверь закрылась за Фрицем Рейнером, а Северин Браун тяжело опустился на свою кровать, охваченный неимоверным возбуждением.

Итак, он не напрасно провел все это время. Он все-таки кое-что узнал. Теперь у него было три заветных желания, три вещи, которые он был обязан выполнить во что бы то ни стало, а именно:

Отправиться в Кайзергоф… Попасть в особый отряд тайной полиции дублером Гитлера…

Первое было легко. Вторые же две задачи были неимоверной трудности и Северин Браун ломал себе голову над тем, как их разрешить.

Случай представился несколько дней спустя.

Северин Браун шел по Унтер ден Линден к Бранденбургским воротам.

Он задержался у края огромного зеленого леса Тиргартена, а потом повернул на историческую Вильгельм-штрассе.

Здесь жили когда-то короли, потом императоры, а теперь старинные серые каменные дома печально смотрели на призрак величия, которое уже никогда не воскреснет.

Но зато сердце партии здесь билось как живое и толпа на улицах была живой, а не призрачной.

Когда Браун медленным шагом пересекал огромную Вильгельмплац, ему почудилось, что окна нацистских учреждений были тысячью глаз, внимательно на него смотревших и старавшихся проникнуть в глубину его мыслей.

С правой стороны от Брауна был дом канцлерства с высоким балконом, с которого часто говорил Гитлер.

Браун сразу же заметил, что план этого здания был рассчитан так, чтобы отбить охоту на покушение у самого отважного злоумышленника. Балюстрада балкона была настолько высока, что открывала только голову и плечи фюрера и нужно было бы найти нового Вильгельма Телля для того, чтобы суметь нацелиться в человека, стоящего за этой балюстрадой.

Но и в этом случае перед убийцей стояло бы затруднение, так как ему некуда было бы спрятаться.

Все окна, выходящие на площадь, были под охраной нацистов, а в те дни, когда выступал фюрер, вся канцелярская работа в этих комнатах прекращалась и их занимали чернорубашечники.

А огромная площадь в это время оцеплялась железным кольцом.

Чернорубашечники стояли у входа в здание, чернорубашечники стояли полукругом под балконом, с глазами, устремленными на окна. А само восторженное население было густо пересыпано членами гестапо, переодетыми в штатское чинами полиции и просто шпионами, которые беспрестанно двигались, подслушивали и выслеживали измену.

Теперь Вильгельмплац был пуст. Перейдя площадь по диагонали, Северин Браун направился к Кайзергофу. Огромный отель затаился в своем углу, мрачный и хмурый, как вдовствующая королева, недовольная тем, что ее дети не уважают больше ее воли.