Стивен Кинг - Полоса неба

«Колеса поезда должны взовать их за секунду после наезда» он зловеще усмехнулся, полный страстного желания исполнить свой план. «Все мы должны стоять здесь перед рельсами до тех пор пока они не взорвутся. Как Вам предложение, а? Да, и первый, кто отпрыгнет, станет сопляком года.»

Я не сказал ничего, но я немного поразмыслил. О, как глупо и как опасно это было, и как извращенный мозг человека должен был дойти до этого. Разум подсказывал мне ответить — «Ты ебанулся, Брант!» и отправиться домой. Но сделать это мне было западло. И еще было одно, почему мы не могли сдать назад, — никто не желал быть трусом.

Мы остались там, Брант, Джон, Дью, я, и Кирби, при этом Kирби поставил ноги на ширину плеч до прихода поезда (он начал получать приход от табака и мог упасть). Мы выстроились рядом с рельсами, в наших глазах отражался блеск патронов, расставленных перед нами. Джон был первым, кто услышал поезд, и по мере того, как мы приближались к исполнению идеи Бранта, я смог услышать, как он тихо пробормотал молитву. Дью стоял правее меня, последним в ряду нашего Бесстрашного Клуба Болельщиков Фредди.

По мере того, как на нас надвигался тяжелый громыхающий состав, и его гул наростал, Джон нервничал все больше и больше, и я был уверен, что он слиняет, но он этого не сделал, и мы все вместе стояли по мере того, как поезд приближался. Мерзкий стук колес ударил в наши уши, и я тупо вытаращился на патроны перед нами, думая какими маленькими они кажутся под колесами поезда. Но чем больше я смотрел, тем ближе они приближались, до тех пор, пока не показались размером с пушечные ядра. Я закрыл глаза и помолился с Джоном.

Расстояние сокращалось, свист гудка звучал громким Уууууу-Уууу-Ууууу, и я был уверен, что он находится выше нас, уверен, что чувствую, как стук колес проникает в мои уши с каждой секундой, чувствую раскаленный металл в моих ногах. Устойчивое чух-чух-чух колес вонзалось в мои уши, и я, закричав, повернулся, и скатился вниз со склона туда, где кончался гравий и начиналась высокая трава. Я бежал и не останавливался, чтобы посмотреть назад, до тех пор пока не почувствовал, что пробежал, как казалось, милю, и после этого упал в траву, мои руки и колени наполнила острая боль.

Вслед за мной, пять или шесть пуль последовательно взлетели в воздух, и я подумал, как же Майк Коннер может стоять при таком постоянном громком звуке, пока нажимает на курок. Мои уши наполнились устоичивым ЙEEEEEEEEEEE , и я упал назад в траву, мои волосы упали в клевер, моя гордость сгорала от стыда.

Кирби остановился перед мной, сказав, что я был во всем прав. Я сел и увидел, как в двух-трех метрах от меня опустились Брант, Дью и Джон, которые громко сопели и смеялись, задыхаясь. Воздух нааполнился дымом и я упал вновь в высокое море травы, остро ощущая пьянящий запах клевера.

Позже Брант рассказывал всем, что все мы, кто пошел вместе с ним в тот день, были храбрецами, однако никому не признавался, как мы убежали прочь, во главе с ним и Дью. Где-то в моем разуме отпечаталось, когда у Бранта заканчивается эго и начинаются мозги. Это объясняет, почему я вместе с другими тогда послушался его, и почему мы все пошли с ним той ночью, когда он замыслил другое, более эффектное мероприятие.

«Для начала мы перелезем над загородкой. Далее идем к „Небесным американским горкам“. Тема такая: мы все зайходим внутрь станции и поднимаемся по шпалам между рельс вверх, наперегонки, и по Королевскому изгибу спустимся вниз.» «У тебя крыша поехала, Брант.» «Очень может быть. Но по крайней мере я не буду ебаным слюнтяем.» «Кто слюнтяй?» Я спросил, приподнявшись на носках моих кроссовок «Все-Звезды». «Ты с нами?» — спросил Kирби, клацнув нижней челюстью. Он стоял, клацая челюстью, заставляя меня забыть о робости и рассудительности, флюиды которых пытались повернуть меня назад, помочь забыть о проделке и вернуться к чтению второй главы Журнала Детективных Историй — как будто-бы клацающая челюсть издавала звуки, гасящие все и не позволяющие дочитать: «Перепрыгнуть опасный барьер».

«Не смеши, Kирб. Конечно я иду». Я бросил взгляд на Джона и Дью, которые оба ответили мне кивками, с чувством храбрости и доверия, проникшими, к великой радости Бранта, в нас этой ночой. Мы оставили электрофонари в палатке на тот случай, если папа Джона заглянет в заднее окно своего дома, чтобы проверить нас. Хотя ранее он никогда этого не делал.

В «Полосе неба» может быть чертовски темно ночью без света. Немногие знают, о чем я говорю, в виду того, что большая часть людей видела его или днем, в солнечном свете, отскакивающем от металлических крыш тира Попа Дюпри и палатки «Только Для Взрослых» или ночью, в волшебных отблесках света лампочек, горящих по кругу Колеса обозрения и неоновых фонарей, расположенных по всей длине 100 футовых «Небесных американских горок».