Игорь Поляков: Доктор Ахтин. Жертвоприношения

От головы поезда к автомобилю бежит человек. Вечерние сумерки мешают мне понять, кто это. Да и не важно. Мне пора уходить.

Я поворачиваюсь на живот и ползу к лесу. До него пара метров, и когда я заползаю в спасительный полумрак кустарника, то понимаю, что далекие фонари снова манят меня своим призрачным светом.

Да, я хочу жить.

Надо признать это, и больше не ублажать своё сознание сладкими сказками о блаженстве иной жизни. Не смотря на то, что Тростниковые Поля дадут мне спокойствие, я пока не хочу туда.

Я еще не сказал Марии, что я её люблю.

Простые слова, которые люди говорят друг другу.

Я должен был сказать их еще две недели назад, но — еще не всё потеряно. Я знаю, что у меня еще будет такая возможность.

Мария Давидовна встала рано утром. Накинув халат, она подошла к окну и посмотрела на предрассветные сумерки. Утренний туман окутывал легкой вуалью парк, скрывая набережную реки. Солнце скоро прогонит туман, но пока еще он создает эффект таинственности и загадки. Может, сейчас туман скрывает того, кто ей дорог.

Она улыбнулась своим наивным мыслям.

И отошла от окна. Взяв приготовленный с вечера пластиковый стаканчик и положив его в карман халата, она пошла в туалет. Надо, в конце концов, пойти и сделать то, что она опасается сделать уже два дня.

Пора уже посмотреть правде в глаза.

В туалетной комнате она пару минут подумала. Потом решительно проделала все необходимые подготовительные мероприятия. Извлекла из упаковки тест и опустила бумажную полоску в пластиковый стаканчик с желтой жидкостью. Посмотрела на часы, отметив время. И внезапно подумала, что, наверное, выглядит очень глупо. В её возрасте первый раз в жизни делать тест на беременность. К тому же она врач, и прекрасно знает, откуда берутся дети, что такое незащищенный половой акт, почему в положенные дни не приходят месячные, и почему тошнит, когда она видит мясо. Зачем еще делать тест на беременность, когда и так все понятно.

Мария Давидовна непроизвольно улыбнулась, хотя все последние дни её постоянным спутником была грусть. Затем, заметив, что пришло время извлекать бумажную полоску, она достала её и посмотрела.

Две полоски. Одна жирная и четкая. Другая — слабая и расплывчатая.

Она подумала, что вроде это называется сомнительным результатом, и пока ни о чем не говорит. Мысленно она почти обрадовалась, хотя в сознании почувствовала разочарование.

Потом она вспомнила инструкцию к тесту, — надо еще чуть-чуть подождать.

Мария Давидовна села на стульчак и стала смотреть на бумажную полоску. Она непроизвольно стала покачиваться вперед-назад, как бы приближаясь и удаляясь от объекта, на который смотрела.

Вторая полоска стала проявляться четче.

Она протерла глаза. Может, ей это кажется. Да, действительно, полоска все такая же бледная. Она выдохнула, потому что поняла, что задержала дыхание.

Усмехнувшись, Мария Давидовна встала и вышла из туалетной комнаты. Ей ли не знать, что если долго смотреть на одну точку, то можно увидеть все, что захочешь.

За окном уже не было тумана. Первые лучи солнца освещали широкую реку и дальний берег. Парк и главная аллея санатория были еще пусты. Мария Давидовна вздохнула, — прошло две с половиной недели, как она приехала сюда, а кажется, что в её жизни не было ничего другого. Та, прошлая жизнь, в которой она верила и ждала, казалась такой далекой и нереальной. Та ночь, когда пришел Ахтин, уже расплывалась в сознании.

Как клочья тумана, растворяющиеся в воздухе под лучами солнца.

Мария Давидовна грустно улыбнулась своим мыслям. И пошла назад в туалетную комнату.

Посмотрев на тест, она увидела две практически одинаковые полоски. Яркие и четкие. Она спокойно смотрела на результат. Именно теперь, когда она получила подтверждение, и сомнения остались позади, Мария Давидовна вдруг поняла, что рада этому событию.

Да, она не уверена в своем будущем, и в будущем человечества. Да, она знает, что с Ахтиным у неё никогда не будет спокойной и размеренной жизни. Она даже не уверена в том, что увидит его когда-либо.

Мария Давидовна смотрела на бумажку с двумя полосками и со счастливой улыбкой на губах беззвучно плакала.