Майк Гелприн
Одна шестьсот двадцать седьмая процента
Прищурив и без того узкие недобрые глаза, Китаец тщательно перетасовал колоду. Завершил тасовку залихватской врезкой и размашистым полукругом двинул колоду по столу Гнилому – подснять. Продемонстрировав фиксатый, траченный кариесом оскал, Гнилой выполнил съем, по-жигански чиркнул спичкой о ноготь, поднес прикурить Ершу и прикурил сам.
Морщась от смрадного дыма дешевого босяцкого курева, Китаец раздал. Игра шла уже третий час, и пока ни одному из троих не удалось ни ухватить за горло шалавую девку Фортуну, ни закентоваться с ее родным братцем – пижонистым мальчиком Фартом.
– Прошелся. – Ерш небрежно бросил в центр стола видавшую виды купюру.
– Дал и я, – поддержал Гнилой, уравняв ставку. – По лобовой хожу, по тузу.
– Кайся, грешник, туз в лобешник, – усмехнулся Китаец. Прикрыв свои карты ладонью, он уколол их взглядом из-под блатного прищура. Побарабанил пальцами по столу, изображая нерешительность, и сказал: – Десять в гору, господа фраера.
Китаец отсчитал десяток купюр из лежащей перед ним стопки и вальяжно бросил их в банк.
– Замерил, – без раздумий уравнял ставку Ерш.
Теперь настала очередь Гнилого. Мусоля в губах наполовину скуренную сигарету, он изучил свои карты, покивал нечесаной башкой и сказал:
– Десять и сто по рогам.
– Зарыл, – сдался Китаец, бросив карты в колоду. – Сражайтесь, пацаны, наша не пляшет.
– Сто, и тебе… – Ерш замялся, затем решительно сгреб лежащие перед ним деньги и, не считая, двинул в банк. – И тебе всю мебель.
– Всю мебель, говоришь? – Гнилой подарил партнеру тусклый взгляд невыразительных, вечно слезящихся от трахомы глаз. – А если я оберну?
– Не пугай – пуганый, – жестко проговорил Ерш. – Лавэ есть? Оборачивай.
– Лавэ? – Гнилой жадно затянулся и выпустил дым через нос. – Лавэ-то есть. – Он достал из внутреннего кармана засаленного пиджака внушительную пачку долларов. – Зеленые, – констатировал Гнилой. – Здесь двадцать кусков. Потянешь?
– Ни себе хрена, – присвистнул Китаец. – Ни хрена себе заварили секу.
– Сека губит человека, – согласился Гнилой. – Так потянешь?
Ерш вновь проверил пришедшую комбинацию.
– Проиграю – должен буду, – угрюмо сказал он. – Ставь.
– В долг здесь не катают. – Гнилой заплевал окурок и бросил его на пол. – Если засадишь, ответить придется.
– Как ответить?
– Как положено – отработаешь. – Гнилой повернулся к Китайцу. – Прав я?
– Прав, – подтвердил тот. – Просадишь – отработать придется. Дело тебе найдем.
– Ну?! – насмешливо спросил Гнилой. – Годидзе?
– Пошло, – выдохнул Ерш. – Ставь бабки на кон.
* * *
Не люблю я ночные смены. Впрочем, кто их любит, разве что стажеры, но у них эта нелюбовь еще впереди…
– Здравствуйте, Олег Саныч, – не дала додумать Галка. – Что-то вы сегодня, мне кажется, немножко помятый. Не выспались? А может быть, – Галка сделала страшные глаза, – вам кто-нибудь мешал спать? Точнее, мешала?
Ох уж эти стажеры. Тот факт, что большинство сотрудников «Ангехрана» ни с кем не спит, от них скрывают. Вернее, не то что скрывают, а, скажем так, замалчивают. Рано или поздно стажеры станут сотрудниками. Не все, конечно, и даже не половина. Меньшая часть. И совершенно ни к чему делать эту часть еще меньше, запугивая молодняк слухами о, прямо скажем, скудной, а то и вообще никакой интимной жизни будущего ангехранца.
– Кофе сотвори, – попросил я и, обогнув Галку, двинулся в диспетчерскую. Семен, мой сменщик, едва сдерживая зевоту, пожал мне руку.
– Ну как? Красные в городе? – отпустил я дежурную шутку.
Красным светились точки на экране монитора, отображающего карту района. Светились лишь в том случае, если индикатор клиента диагностировал критическое состояние – то, в котором тот становился опасным для окружающих. В тот момент, когда желтая точка краснела, и начиналась наша работа. С желтым мы не боролись. Он означал, что клиент готов покраснеть, но лишь потенциально, а значит, не наверняка. Ну а специфика наших подопечных такова, что, когда желтый цвет менялся на нейтральный зеленый, куратор лишь пожимал плечами в недоумении. Адекватное состояние клиентам «Ангехрана» было, мягко говоря, несвойственно.
– Все как обычно, – устало сказал Семен. – Среднестатистически. Восемь покраснений за день. Одно серьезное, остальные так, чепуха.
– Что за серьезное? – лениво поинтересовался я.
– Да Баран ширнулся и вылез поутру из притона. С пером.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу