Елена Кочергина: Звёздные пастухи с Аршелана, или Свобода любить

— Блин, ну не могу я тебя называть «Люба»! Мы же не американцы какие-то!

— Не блинкай! Что значит «не могу»? Главное — начать, а потом привыкнешь. Упустила я тебя в своё время… Ладно, ничего мне от тебя не нужно. Посуду Зинаида помоет. Кстати, как она тебе в сексуальном плане?

— Кто?! Зинаида?! — вытаращился Егор.

— Ну что ты глаза таращишь? Я же знаю, что такое гормоны. В этом возрасте молодые люди на многое способны. Хрен ровесников не ищет!

— Ма… В смысле, Люба… Это уже наезд! Ей уже сороковник, наверно!

— Да шучу я, шучу! А новенькая, поди, хороша? Ей-то всего пятнадцать?

Глаза у Егора забегали. Вот и прокололся!

— Не особо так уж хороша… Она мало кому из парней нравится…

— Вот что я тебе скажу, Егор! Помнишь такую пословицу: лучше синица в руках, чем журавль в небе? Знаешь, что такое «здоровый секс»? Если у тебя появится девушка, она должна быть раскрепощённая и свободная. Другие варианты — для ловеласов и неудачников. Я не хочу, чтобы мой сын был ни тем, ни другим. Посвящать свою жизнь обольщению женщин так же глупо, как посвящать свою жизнь даме сердца. Сечёте, молодой человек?

Егор открыто посмотрел на мать.

— Значит, я типа должен усмирить свою плоть?

— Ну ты как ляпнешь, хоть стой, хоть падай! Плоть, она каши просит! Будь реалистом! Видишь, что ничего не светит, умей переключиться! Правильно я всё вычислила?

— Ясновидящая, блин…

— Учись, пока я жива!

Беседа подопечной с сыном прошла в правильном русле. Огромное тело Лизрака всё сияло от счастья. Стараниями Опекунов Первозданной Тьмы на Земле год от года становится всё меньше!

Лизрак был романтиком и мечтателем. Он стал воображать, что когда-нибудь Тьмы не останется вовсе, люди наконец узрят своих благодетелей, и они все вместе будут купаться в лучах свободы. Ему представлялись целые озёра, целые моря, целые океаны света, и земляне вместе с аршеланцами резвились в этих чудесных искрящихся водоёмах!

Опекун так увлёкся своими мечтами, что не заметил, как пасомая вышла из-под его контроля, и ниточки Тьмы начали протягиваться вверх её души.

«Может быть, я не права? — думала Любашка, куря на кухне женскую сигаретку. — Пока Володя не бросил нас с четырёхлетним Егоркой, я почти что верила в любовь и супружество. Может быть, не стоит навязывать сыну своё теперешнее мировоззрение?»

— Может быть, вообще довериться судьбе и плыть по течению? — продолжил Лизрак, с опозданием заметивший нехорошую перемену в своей овечке. — Продать свою фирму, избавиться от внедорожника, выйти замуж за младшего научного сотрудника? Люди делятся на тех, кто умеет любить себя и контролировать свою жизнь, и на лузеров, отдающих себя миру, растворяющихся в нём.

«А может быть, как раз эти лузеры по-настоящему счастливы?» — не сдавалась Первозданная Тьма.

— Иришка Хакамудда тоже вначале была лузером, но счастливой себя отнюдь не чувствовала. Счастливой она стала тогда, когда поняла, что «надо любить себя наотмашь, больше, чем родину, детей и мужчину», что «надо делать то, что даёт кайф, жить по принципу: „хочу“», что «только тот, кто выдавит из себя раба, сможет почувствовать себя свободным человеком». Посмотри, как она счастлива теперь!

«И впрямь, нельзя предавать своих кумиров, — подумала Любашка. — Чевой-то меня вдруг пробило на лирику? Егор должен стать сильным человеком. А сильные сыновья вырастают у сильных матерей!»

Ниточки Тьмы свернулись в спирали и осели. Лизрак вытер пот со лба. Моря́ света вновь замаячили на горизонте.

На большой перемене Галя вышла покурить с Лидой и Катей на улицу. Именно на улицу, а не на свежий воздух: директор, смурной биолог по кличке Попугай, выгонял курить аж за территорию школы.

— И что, с Орехом так сразу получилось? — недоверчиво спрашивала Лида, успевшая потерпеть несколько половых неудач со сверстниками.

— Мне типа было хорошо. А Орех не смог кончить. Ну так это его проблемы!

Орех не смог кончить, потому что Галя попросила его вынуть свой орган, чтобы надеть на него презик. А когда пацан увидел кровь на члене, стояк мигом вышел погулять. Но девчонкам-то она ещё раньше наплела, что потеряла девственность с деревенским парнем на даче. Тем самым лишила себя удовольствия посмаковать вчерашние подробности. Не будешь же признаваться, что до вчерашнего дня прозябала в целках!

— А что Жоржик? — спросила Катя.

— Ему пофиг! Знаешь же, что он по столичной сучке сохнет. А мне типа в лом с ним дальше мутить.