Олаф Стэплдон - Создатель звезд (другой перевод)

Я был растроган разворачивающимся подо мной зрелищем. Охватившие меня восхищение и удивление полностью вытеснили опасения за свою безопасность; потрясающая красота нашей планеты ошеломила меня. Она была похожа на огромную жемчужину в инкрустированной драгоценными камнями оправе из слоновой кости. Она то отливала перламутром, то была похожа на опал. Нет, она была красивее любого драгоценного камня. Ее узорчатая раскраска была более тонкой, более воздушной. Она излучала нежность и сияние, сложность и гармоничность живого существа. Странно, находясь на таком расстоянии от Земли, я, воспринимал ее, как живое существо, погруженное в сон, но подсознательно жаждущее пробуждения.

Я удивился: ничто на этом небесном и живом драгоценном камне не свидетельствовало о присутствии человека. Прямо подо мной, пусть даже и невидимые моему взгляду, находились наиболее густонаселенные районы земного шара. Там, подо мной, располагались огромные промышленные центры, загрязняющие атмосферу своими выбросами. Однако, вся эта бурная жизнь и лихорадочная деятельность не оставили никакого следа на лице планеты. С той высоты, на которой я находился, Земля казалась такой же, какой она была до появления человека. Ни ангел-бродяга, ни пришелец с другой планеты никогда не смогли бы догадаться, что эта с виду пустая сфера кишит злобными, жаждущими мирового господства, мучающими самих себя, но изначально ангельскими тварями.

Созерцая таким вот образом свою родную планету, я продолжал подниматься все выше и выше. Земля удалялась, становясь все меньше и меньше, и поскольку я двигался в восточном направлении, она вращалась подо мной. Все, что было на ее поверхности, двигалось в западном направлении, пока закат, середина Атлантики, а затем и ночь, не показались над ее восточным краем. Прошло еще несколько минут, и планета стала выглядеть огромным полумесяцем. А вскоре это был уже только туманный, уменьшающийся в размере серп, рядом с которым был виден четко очерченный маленький полумесяц его спутника.

С восторгом я осознал, что перемещаюсь с фантастической, совершенной невероятной скоростью. Я двигался настолько быстро, что у меня сложилось впечатление, будто я плыву в беспрерывном потоке метеоров. Они были невидимы до тех пор, пока не оказывались совсем рядом со мной; ибо они сияли только отраженным солнечным светом, и появлялись лишь на мгновение в форме полосок света, словно огни пролетающего мимо скорого поезда. С некоторыми я сталкивался лбом, но это не имело для меня никаких последствий. Один огромный асимметричный камень, размером с дом, основательно испугал меня. Сверкающая масса, словно девятый вал поднялась у меня перед глазами (за какую-то долю секунды я успел разглядеть ее грубую бугристую поверхность) и поглотила меня. Вернее я догадался, что она поглотила меня, поскольку я прошел сквозь нее так быстро, что не успел опомниться, как она осталась позади.

Очень скоро Земля стала всего лишь одной из звезд. Я говорю «скоро», но, на самом деле, я полностью утратил ощущение времени. Я не различал ни минут, ни часов, а может быть, даже и дней и недель.

Несмотря на то, что я по-прежнему пытался собраться с мыслями, я обратил внимание, что уже вышел за пределы орбиты Марса и мчусь в потоке астероидов. Некоторые из этих маленьких планет теперь находились настолько близко, что выглядели большими звездами, плывущими через созвездия. Некоторые из них, прежде чем исчезнуть позади меня, продемонстрировали мне свои полукруглые выпуклые формы.

Уже и Юпитер, находившийся далеко впереди меня, становился все ярче и менял свое расположение среди неподвижных звезд. Огромный шар теперь выглядел диском, который вскоре был уже больше съеживающегося Солнца. Четыре его главных спутника напоминали плавающие вокруг него маленькие жемчужины. Из-за облачности поверхность планеты казалась куском бекона, исполосованного прожилками сала. Облака закрыли всю окружность планеты. Я приблизился к планете вплотную и миновал ее. Из-за невероятной толщины ее атмосферы было невозможно определить границу между ночью и днем – они просто слились в одно целое. Кое-где на ее восточном неосвещенном полушарии я заметил области размытого красноватого света. Вероятно, это сквозь плотные облака пробивался свет пламени вулканических извержений.

Через несколько минут, а может быть лет, Юпитер снова стал просто звездой, а затем затерялся в сиянии уменьшившегося в размерах, но все еще сверкающего Солнца. На моем пути больше не было внешних планет, но вскоре я сообразил, что уже далеко вышел даже за пределы орбиты Плутона. Теперь Солнце было просто самой яркой из звезд, удалявшихся от меня.