Алексей Федорочев - Видящий. Книга 2

— Вот адрес, Пантелей Юрьевич Горевой тебя ждать вечером будет. Катер серии «Касатка», восемьдесят восьмого года, очень удачная серия — до сих пор выпускают. Для тебя и твоего «Кистеня» — самое оно будет.

Слово «Касатка» лично мне ничего не говорило — единственный опробованный мною катер в прошлой жизни принадлежал моему начальнику, стоял в лодочном сарае на его даче, носил гордое имя «Шлюховоз» и использовался в точном соответствии с названием, так что оставалось лишь положиться на профессионализм хозяина — для того и обратился. Смущала, конечно, цена, я вообще-то тысяч на пять максимум ориентировался, но опять же, князю видней, а средство передвижения нужно быстро. Так что, поблагодарив мужчину, взял адрес, чтобы сразу из гостей отправиться за приобретением.

— Меня окружают психи и маньяки!

Эта мысль окончательно сформировалась вечером того же дня при взгляде на качающийся на волнах в лучах заката катер, владельцем которого я скоропостижно стал с легкой руки князя. Катер! Лодочка с моторчиком, блин! Нашел, у кого попросить помощи! Как оказалось, мои понятия о необходимом средстве передвижения и понятия князя резко различались. Потому что я только что стал обладателем не самого маленького десантного катера. Интересно, а попроси я кораблик, мне бы линкор по дешевке подогнали?

— Что-то не так? — низенький живчик Горевой с повадками матерого старшины-снабженца гордо стоял у причала, куда его подчиненные подогнали покупку. До этого он почти час ездил мне по ушам, травя флотские байки и угощая крепким до невозможности чаем.

— Нет-нет, что вы, Пантелей Юрьевич! Я просто не таким его себе представлял…

— Ну, вы правы, тут есть некоторые модификации… — дальше пошли подробности, которые я просто не мог понять в силу полного профанства, но сам катер произвел на меня незабываемое впечатление.

И вот стою я на берегу Невы, любуюсь на хищный силуэт «Касатки» за номером 768, и старательно укладываю в голове мысль, что это — МОЁ! А еще ищу идею — как отогнать это чудо к себе на базу, не имея ни малейшего представления ни о способе управления, ни о правилах навигации, в общем, будучи полным нолем в судовождении.

— Пантелей Юрьевич! А можно попросить кого-то из ваших людей помочь мне?..

Вот вроде только что шли первый раз в школу, как уже октябрь. За круговоротом дел я почти убедил себя, что живу обычной жизнью шестнадцатилетнего парня, но реальность как всегда богата сюрпризами.

Начать с того, что Борис влюбился! Это кошмар! Люда то, Люда сё! Глаза ее, как небо, губы, как розы, грудь… гм…. До ниже талии мы еще не дошли. Староста пустила корни в Борькином сердце и прополке не поддавалась. Конечно, первая любовь — это прекрасное чувство, и я изо всех сил крепился, выслушивая дифирамбы красавице, но иногда так и подмывало треснуть чем-нибудь тяжелым по белобрысой башке, чтоб этот фонтан красноречия наконец-то заткнулся.

Проблемка вроде выеденного яйца не стоит, но девушка благосклонно отнеслась с неуклюжим ухаживаниям Чёрного, и теперь вместо собственных занятий два-три вечера в неделю я проводил, таскаясь с этой парочкой в кино, на концерты, в музеи. Духовно просветлялся, в общем. Карма от этого, вероятно, чистилась, чакры отмывались, но дела почему-то не делались. А если учесть, что в компанию мне Людочка приглашала своих подружек по очереди, то степень моих страданий утраивалась, если не больше. Они ведь, наверно, замечательные девочки, но на протяжении всего времени встречи они говорили, говорили и говорили! А потом, когда мы прощались, эстафету подхватывал Борька! И тоже говорил и говорил!

Ради собственного спокойствия, как мог, навел справки о Марцевых — так себе род, ненамного выше моего нынешнего уровня и достатка, разве что постарше на пару веков. Несметных богатств нет — поместье с двумя деревушками и несколько магазинов в городе, старший брат девушки помогает родителям, средний — служит в армии, Люда тоже собирается после школы заняться семейным делом. Дед — патриарх сидит безвылазно в родовом гнезде, занимается хозяйством. Обычный небольшой род, коих тысячи, а девчонку впихнули в гимназию, скорее всего с целью показать товар лицом в поисках выгодной партии, других вариантов у меня не родилось. Для Бори девушка подходила с натяжкой — сила дара едва выходила за середнячка — только-только, чтобы не испытывать дискомфорта в процессе общения с гасителем.

Вторая проблема плавно вытекла из первой: давно и безнадежно влюбленный в старосту Щелоков не простил Борьке успеха там, где сам потерпел поражение, и сумел-таки мелко (или крупно — смотря с какой стороны на это поглядеть) напакостить. С его подачи мужская часть класса принялась нас игнорировать. Все общение между нами свелось к коротким репликам, вроде «да-да», «нет-нет», а даже простой разговор на любую тему никто уже не поддерживал, вплоть до не примкнувшего ни к какой компании Артура Быкова, попавшего в наше элитное заведение, как победитель олимпиады по математике. Впрочем, он и раньше не стремился к беседам на отвлеченные темы, стараясь выжать максимум из учебы, но, честное слово, становилось как-то обидно. Борька, увлеченный собственными переживаниями, этого не замечал, а вот я был не прочь пообщаться с кем-то еще.