Кирико Кири - Песнь надежды. Том 1. Том 2

— Да хоть вешаются. Мне не нужна жена.

— Ты же сам всё хотел увидеться с ней, а теперь говоришь, что не желаешь её видеть. Ты можешь определиться сам?!

— Определился. Видеть не хочу.

Видимо, Зарон вообще не привык, чтобы кто-то ему перечил вот так в лоб. Особенно молокосос, который буквально недавно сам ни бэ, ни мэ, ни кукареку. Уголки его губ слегка дёргались, будто он был готов наорать на меня, но до этого не дошло. Вмешалась мать, как это ни удивительно. Вот уж кто вечно сохраняет на лице холодную аристократичную невозмутимость:

— Дорогой, я боюсь, что у нас возникла проблема, связанная с Тэйлоном. Которую… придётся теперь учитывать, — тихо произнесла она ему на ухо.

— А когда с ним не было проблем? — выплюнул со злостью.

— К сожалению, всё не так просто, как кажется. Не могла бы я тебе кое-что поведать, прежде чем ты продолжишь? Пожалуйста?

Зарон взглянул на меня, поморщился, будто узрел разочарование всей своей жизни (по любому так и было), после чего выдавил:

— Иди в свою комнату, Тэйлон, мы закончим этот разговор позже.

Я не видел причин возражать, поэтому просто вышел из небольшого зала и направился к себе. Немного странно, когда тебе указывает чувак, который, по сути, младше тебя на несколько веков, но… я привык. Просто не принимаю это близко. К тому же, я мог сказать тысячу слов, мог даже применить силу или, на крайний случай, послать, но решил выбрать самый простой вариант — посмотреть, как изменится ситуация после матери.

Вся проблема упиралась в то, что мне надо охранять этот сраный зажравшийся род. А жена… блин, что мне с женой делать? Куда её деть? Это был просто лишний груз. Это как если бы я отвечал за охрану склада, а потом мне сказали бы, чтобы я ещё контролировал безумное стадо новобранцев, которым ещё и автоматы выдали. Здесь принцип тот же самый — ещё не хватало мне работы лишней.

Поэтому я был крайне против любой пассии. Лишняя морока. Я сомневаюсь, что на род нападут ни с того, ни с сего, скорее всего миссия растянется на десяток лет (среднюю продолжительность), если не больше, но начеку стоит быть всегда. А появись у меня жена, и что? Мало того, что меня скорее всего отправят в отдельный дом, так ещё и с ней возиться надо будет.

Нет, по моему предположению, род жив, пока жив хотя бы один из него. Следовательно, пока жив я, всё нормально, и можно забить на всех остальных, однако такая тактика слишком опасна. Неизвестно, как может всё обернуться. Не раз и не два мне приходилось умирать ради выполнения миссии, и если здесь никого не останется, то, считай, провалился. Поэтому чем больше членов рода живы, тем больше шансов и тем лучше.

Уже в комнате меня навестила старшая сестра. Сильвия — моего роста девушка, вся из себя возвышенная и правильная, со светлыми волосами скромно постучалась ко мне в комнату. Её бы назвать образом любой юной аристократки: пышущая здоровьем, но хрупкая и утончённая девушка, которая, по виду, знает себе цену.

— Разрешишь войти? — заглянула Сильвия в приоткрытую мной дверь.

— Чего тебе?

В ответ она погремела перед моим носом мешочком, в котором угадывались столовые приборы.

— Меня отправила мама. Учитывая новые обстоятельства и возможную поездку к твоей суженой, тебе полезно немного вспомнить или заново выучить правила поведения за столом. Не хотелось бы, чтоб ты ел и за их столом как какой-то плебей.

— Спасибо за столь ценное сравнение.

— Я не сказала, что ты плебей. Я сказала «как плебей». Так ты не разрешишь ли мне войти?

Я отошёл в сторону, пропуская Сильвию в комнату.

— Что там родичи? — закрыл я за ней дверь.

— Родичи? — нахмурилась она, обернувшись.

— Ну, родители.

— Так и называй их родителями. Что за вульгарность? — поморщилась она, будто такие слова резали её нежный слух. — Они разговаривают. Будут решать, что делать с тобой.

— А что можно со мной сделать?

— А ты решил подготовиться?

— Возможно, — пожал я плечами. Так и хотелось спросить, есть у них здесь подобия дома для душевнобольных или что-то в этой сфере, куда меня можно упечь. Такое лучше заранее знать. — Так что?

— Ты действительно ничего не помнишь?

— Ровно такой же вопрос задала мне Ньян, — усмехнулся я. — Почти ничего. Что-то общее в голове есть, но не более.

— Оно и видно, — хмыкнула она. — Ты сильно изменился. Так сильно, будто бы другой человек. Даже страх перед отцом потерял.

— Чтоб потерять что-то, надо это сначала иметь. А когда ты ничего не помнишь и тебя едва не убивают в начале, это выглядит не так уж и страшно, — пожал я плечами. — Так что, будешь учить или что?