Кирико Кири - Песнь надежды. Том 1. Том 2

— Недопонимание, — и взглянул на меня. — Верно?

Директор тоже взглянул на меня.

— Это так, Тэйлон?

— Нет, не так, — совершенно спокойно ответил я. — Конкретно к тэру Хонту у меня нет претензий. У меня претензии к его брату, который сначала напал на одного из моих товарищей. Потом попытался напасть на меня, и если бы не вмешательство его брата, всё закончилось бы дракой. А после того, как брат и преподаватель остудили ситуацию, он сказал, что надругается над моими сёстрами. Я воспринял это как прямую угрозу и ударил его.

— В шею, — уточнил директор.

— Всё верно.

— А вы знаете, что это смертельно?

— Если бы я хотел ему смерти, я бы следом за этим свернул ему шею.

— Обнадёживает, — кивнул директор. — Теперь я буду знать, что вы его ещё пожалели.

Да, я соврал. Да, я наговорил. Иногда надо обговорить другого, что я и сделал.

— Мой брат никогда бы… — начал было Хонт, но директор его перебил.

— Я знаю вашего брата, Хонт. Как прекрасно понимаю, что все почему-то выглядят испуганными, когда приходят в мой кабинет и начинают откровенно лгать, зачем-то прикрывая вашего брата.

— Нет доказательств, что они…

— Они лгут, Хонт, и не усугубляйте ситуацию своей ложью. То, что Тэйлон оказался во второй раз у меня в кабинете… я даже не удивлён, если честно. Ожидал его с некоторым любопытством, предполагая, с кем же он не найдёт общий язык в этот раз. То, что ваш брат опять кого-то случайно тронул, тоже не удивительно, учитывая тот факт, что всё покрывается — я ждал этого с некоторым беспокойством и раздражением. Но весьма забавно наблюдать за тем, как ваш брат наткнулся на того, кто может не только дать сдачи.

— Ваша…

— Предвзятость? — улыбнулся директор. — Поверьте мне, я жду, когда ваш брат оступится, чтобы у меня была возможность как минимум выгнать его и обезопасить других учеников. Кстати, раз речь зашла об этом…

Он достал одну из папок, открыл, полистал, что-то нашёл и кивнул сам себе.

— Первая неделя. Девушка. Без рода. Морисси Эйз. Шестнадцать лет. Уже не девственница, — он посмотрел с какой-то жутковатой улыбкой на Хонта, после чего вернулся к листу. — Повесилась в комнате. Ваш брат уже бывал передо мной вместе с ней. Он её не трогал, но его видели неоднократно пристающим к ней. Вы понимаете, к чему я клоню?

— Если бы были какие-то подозрения к моему брату, его бы уже исключили, — холодно ответил Хонт.

— Будь он простым учеником. Всё верно. Но вы наследники рода. Он младше вас, Хонт, на несколько минут. И у вас огро-о-омная поддержка, которая оказывает давление на академию. Здесь нужны не подозрения, а прямые доказательства. И будьте уверены, если они будут, ваш брат будет непременно исключён. В лучшем случае.

— Я учту это.

— Хорошо. Прошу вас, следите за своим братом, Хонт. Я вижу, что вы человек ответственный, который желает защищать свой род и в особенности своего брата. И это очень похвально. Вы будете хорошим главой рода. Но не забывайте и о том, что рано или поздно тайное становится явным, как бы вы ни покрывали брата, как бы его ни покрывал род и как бы ни выгораживали его свидетели и жертвы.

Он внимательно смотрел на Хонта, который, что удивительно, стал… более спокойным. Я бы сказал, что он действительно задумался над словами директора.

— Что касается вас, Тэйлон, вы забыли, что у нас есть арена для дуэли? — переключился директор на меня.

— Нет, не забыл.

— Тогда почему вы нарушаете правила и поднимаете руку на учащегося в стенах академии?

— Он поднял руку на моего товарища, — ответил я.

— Как я понимаю, после этого вас разняли, верно?

— Да.

— Вы ударили после этого, а не когда он поднял руку на вашего товарища.

Я знал, к чему он подводит. И не собирался отступать. Знал, что прав и что здесь лучше бить в лоб, чем юлить. Юлить — признавать свою вину. Но я был прав. Точка.

— Да, он угрожал моей семье.

— Но не тронул вас.

— Но тронул бы семью.

— То есть вы теперь действуете по догадкам? Подумали, и сразу в бой? — приподнял директор брови, отыгрывая удивление.

— Нет, я действую по угрозе. Мне сказали, что над моими сёстрами надругаются, и я сразу бросился защищать.

— Это были слова.

— Это была угроза. Если одна страна говорит другой: «мы идём на вас войной», другая принимает меры для защиты территорий. Он сказал, что надругается над моими сёстрами, и я принял меры для защиты. Естественно, когда тэр Руфус встанет на ноги, я вызову его на дуэль. Сразу. Но я лишь защищал свою семью. Тэр Хонт, — я взглянул на его брата, — должен меня понять. Семья — это то, что мы готовы защищать любой ценой.