Annette_Liu - Магистр дьявольского культа

Комнату заполнила гробовая тишина.

Немного помолчав, Вэй У Сянь вновь заговорил: «Теперь-то я понимаю, почему в твоем Ордене запрещен алкоголь. Вы же падаете замертво после одной лишь чаши и не можете отличить хорошего вина от плохого. Если все в Ордене Гу Су Лань хмелеют так же, как и ты, то и поделом вам. Любой, кто пьет, заслуживает трепки».

Лань Ван Цзи, не открывая глаз, протянул руку и зажал Вэй У Сяню рот.

Он проговорил: «Шшш».

У Вэй У Сяня в буквальном смысле перехватило дух, и поток воздуха застрял между грудью и носом, не находя выхода.

Похоже, что с тех пор как он переродился, любая его попытка подразнить Лань Ван Цзи, как он привык делать в прошлом, всегда оборачивалась против него.

Так не должно быть! В чем же он ошибался?!

Глава 32. Роса. Часть пятая.

На этот раз за всю ночь Вэй У Сянь так и не сомкнул глаз. Он насилу дождался пяти утра, когда, наконец, почувствовал, как онемение спало и способность двигаться вновь вернулась. Вэй У Сянь тут же под одеялом стащил с себя нижнюю сорочку и швырнул под кровать.

Затем он развязал пояс Лань Ван Цзи и распахнул его нижние одежды. Поначалу он хотел совсем стянуть их, но увидев глубокий ожог в виде клейма под его ключицей, Вэй У Сянь растерялся и невольно остановился. Вспомнив о шрамах от дисциплинарного кнута на спине Лань Ван Цзи, Вэй У Сянь понял, что продолжать не стоит, и решил обратно запахнуть его мантию. Однако же, когда он замешкался, Лань Ван Цзи словно почувствовал холод, слегка пошевелился, и, нахмурившись, медленно открыл глаза.

Едва взор Лань Ван Цзи прояснился, как он мгновенно выскочил из постели.

Сейчас перед Вэй У Сянем стоял вовсе не обычный грациозный Хань Гуан Цзюнь, поскольку невозможно быть одновременно изящным и переполошенным. В конце концов, любой мужчина, проснувшийся наутро с похмелья рядом с другим мужчиной, к тому же, обнаженным, при этом его собственная сорочка запахнута лишь наполовину; и оба они уютно устроились под одним одеяльцем, тесно прижимаясь к друг другу нагими телами, – любой мужчина в подобной ситуации забудет о грациозности и изящности.

Вэй У Сянь частично прикрыл грудь одеялом, выставив наружу лишь голые, покатые плечи. Лань Ван Цзи выдохнул: «Ты…»

Вэй У Сянь промурчал: «Хм?»

Лань Ван Цзи начал: «Прошлой ночью я…»

Вэй У Сянь подмигнул ему левым глазом, загадочно улыбнулся и подпер рукой щеку: «Прошлой ночью ты был таким смелым, Хань Гуан Цзюнь».

«…»

Вэй У Сянь спросил: «Ты и правда не помнишь ничего из того, что вчера творилось?»

Похоже, что Лань Ван Цзи действительно не имел ни малейшего понятия о случившемся. Лицо его было уже белее снега.

На самом деле его хмельное беспамятство являлось большой удачей. В противном случае, Лань Ван Цзи вспомнил бы, как Вэй У Сянь тайком выбрался посреди ночи на улицу и призвал Вэнь Нина, а вспомнив, обязательно расспросил бы об этом, и тогда ни ложь, ни правда не привели бы ни к чему хорошему.

В последнее время Вэй У Сянь столько раз провалил попытки подразнить Лань Ван Цзи, словно поднимая огромный камень и тут же роняя его на землю, а сейчас он, наконец, вернул себе былую славу и восстановил прошлые навыки. Но несмотря на то, что Вэй У Сянь жаждал победоносно преследовать противника и закрепить свой успех, также ему хотелось и в будущем подбить Лань Ван Цзи на выпивку и дальнейшие забавы, поэтому он разумно рассудил, что, пожалуй, не стоит наносить ему непоправимых травм на всю оставшуюся жизнь, иначе в следующий раз Лань Ван Цзи поостережется хмелеть. Поразмыслив таким образом, Вэй У Сянь раскрыл одеяло и указал на надетые на нем брюки и обувь: «Какой же ты целомудренный муж! Хань Гуан Цзюнь, это была лишь шутка. Я всего-навсего снял с нас одежды. Не волнуйся, тебя не осквернили: твоя непорочность все еще при тебе».

Лань Ван Цзи по-прежнему стоял как вкопанный и не проронил ни слова. Внезапно из центра комнаты раздался дребезжащий звук.

Звук оказался весьма знакомым: они уже второй раз слышали его. Мешочки Цянькунь, лежавшие на столе, вновь принялись ворочаться и скидывать на пол чайные чашки, и на этот раз частей тела было целых три, потому они вертелись еще яростнее. Прошлой ночью один из мужчин был безнадежно пьян, а второй нещадно утихомирен – неудивительно, что оба они забыли про свою игру на музыкальных инструментах. Вэй У Сянь, опасаясь, что от пережитого ужаса Лань Ван Цзи, пытаясь утихомирить их дражайшего друга, непроизвольно промахнется и случайно заколет его прямо в постели, поспешил сказать: «Так, у нас тут серьезное дело. Идем, идем. Сначала дела».