Александр Меньшов - Пройти лабиринт

— Весьма аллегорично, — пробормотал он себе под нос.

— О чем это?

— О сфинксе. Сам загадка, да еще и загадки загадывает…

— А сколько тебе лет? — подошел ближе Баюн.

— Чьих? Земных?

Кутх усмехнулся.

— Скажу тебе, что мой Архитектор уже давно уступил место следующему поколению.

— Так ты должен был тогда еще застать «войну ангелов».

— Что застать? — не понял Кутх, отвлекаясь от разглядывания шедевров древнего искусства. Сообразив, он ответил: — Мы называли эту войну — «войной великих пешек». С одной стороны Велиар, с другой Михаил. Битвы тогда были жуть какие кровавые. Архитекторы всегда вели слишком жестокую Игру. А фигуры даже не понимали, какой цели служат.

— Велиар по твоему был более достойным, нежели Михаил?

— Удивительное дело: иногда самые верные адепты оказываются отвергнутыми… Архитекторы его не поддержали. Ибо, как когда-то произнес потом один из них — Джа, что он: «…не устоял в истине, ибо нет в нем истины».

— И где же сейчас Велиар?

Кутх не ответил, как-то странно смотря на Баюна…

Трактор двигался относительно быстро, но иномарки лихо его обгоняли, даже не включая сигнал «поворота».

Возле пустыря, уже успевшего порасти громадными кустами амброзии, у вагончика уже начали собираться рабочие. Сегодня надо было разровнять площадку и начинать готовиться к рытью котлована.

Ребята были практически все молодые, только бригадир — старикан лет шестидесяти со здоровым брюхом, прозванный из-за него Тарасом Бульбой.

— Что слушаешь? — спросил один из парней у интеллигентного вида коллеги.

— Тебе такое не понравиться, — отмахнулся тот.

— И все же? — настаивал парень.

— Стинга.

— А-а-а…

— «If you love somebody set them free», — добавил второй совершенно без акцента, наслаждаясь произведенным эффектом. — Слышал? Ну, тогда о чем говорить.

В это время из-за поворота появился долгожданный трактор.

— Кончай трындеть! — проорал Тарас Бульба. — Взяли тачки, лопаты и по местам!

Рабочие медленно разбрелись.

Любитель Стинга задержался у вагончика. К нему из кустов амброзии вышел незнакомец. Он скользнул взглядом по фигуре рабочего, но смотрел, правда, словно сквозь него, и направился прочь. Причем все происходило без каких-либо звуков. Будто незнакомец был призраком.

В воздухе заметно похолодало, словно ты очутился внутри морозильной камеры.

— Ты чего тут застыл? — вышел из вагончика бригадир.

Парень ткнул пальцем в спину незнакомца уже успевшего отойти на солидное расстояние.

— Чего там? — Тарас Бульба посмотрел в указанном направлении. — И что?

Рабочий, до этого хвастающийся знанием английского языка, «проглотил язык». Он путано пытался что-то объяснить.

— Чертовщина какая-то, — заключил бригадир. — Тут давно про это место байки ходят. Про «черные тени».

Парень тоже что-то вспомнил по этому поводу, но промолчал. Ему-то думалось, что «тени» должны были появляться в полночь, а не утром, да еще при свете солнца…

Андрей вышел на проспект и не спеша пошел вдоль разноцветных ресторанов, гламурных «шопов» и респектабельных «центров здоровья». Люди, словно воды реки, обтекали его, даже не замечая его, как препятствия. Для них он был незаметной «тенью», быстро несущейся по тротуару. Только холодные потоки — результат «всасывания» энергии из окружающей среды — только они могли выдать его присутствие.

Остановился Андрей возле кафе «A.v.e.n.u.e», присаживаясь на одно из вынесенных на улицу плетеных кресел, стоявших под ветвистыми каштанами. Пара секунд и он перестал быть «тенью»: его тело уже стало обычным частным случаем.

— Доброе утро! — перед Андреем возникла фигурка миловидной официантки. — Что будете заказывать?

— Кофе. Натуральный. И лучше с корицей.

— Сахар?

— Ложечку, — Андрей втянул носом свежесть утра. — И что-то сладенького.

— Не поняла?

— Тортик, круассан, сладкую булочку… Что-нибудь такое. На ваше усмотрение.

Девушка кивнула и юркнула в двери. Андрей расслабился в предвкушении небольшого завтрака. Рот заполнился слюной.

«Даже не думал, что еда может так влиять на настроение», — он запрокинул голову, глядя через листья на небо.

Он возвращался из полюбившегося так «Лукоморья» уже третий раз. Единственное за кем он тут скучал: это была Маша. Но эта скука больше напоминала легкую досаду от того, что потерял любимую вещь. И только.