Александр Меньшов - Пройти лабиринт

Она нервозно огляделась, подспудно замечая по аурам людей «хвост» за собой.

Ординаторы не были из расы «эллу». Они были гораздо старше и древнее. Их «образы» потом частично отразились сначала в «эллу», а потом в «хомо».

Ординаторы, по представлениям ученых из расы эллу, даже не находились в нашей Вселенной.

— Мы, скорее всего, — когда-то рассказывал Лорхен её наставник Херон, потомок расы известной эллу, как «Идущих наверху», — видим лишь их образы, адаптированные нашему восприятию. Представь, что мы рыбы в аквариуме, а они — те, кто снаружи.

Кстати, Лорхен не была чистокровной «эллу». Ее предки частично имели корни потомков «постнеандертальцев», живущих на «востоке» Лабиринта.

— А кто они? — спрашивала тогда Лорхен. — Те, кто снаружи?

— Возможно, они первые, кто были в Лабиринте, — ответил Херон.

— Изначальные?

Херон не ответил, продолжая ставить свой опыт. Они были в его лаборатории.

— Мне никак не удается закончить ускоритель, — вдруг грустно проговорил он. — Но если я его закончу и все же добьюсь проведения опыта, то мы все узнаем, что там за стенками нашего аквариума.

Но добиться ничего не удалось: через пару месяцев Херон погиб…

…Лорхен за всю свою жизнь была приглашена на Совет два раза. Но что в первом, что во втором случае, после каждого его посещения, она несколько дней восстанавливалась.

На последний Совет сошлись все Ординаторы: Носители, Регуляторы и Завершители. Присутствовали также все Архитекторы «запада» и «востока». Из мастер-инженеров пригласили только Лорхен.

— Впервые, — начал Альфа, — установленный порядок Игры был нарушен. Произошел именно тот случай, который не мог произойти ни при каких условиях и раскладах. Ни один прогноз, ни один расчет не показывал, что он мог произойти. Но он произошел!

Еще бы, — подумала тогда Лорхен, — как любой гроссмейстер, Ординаторы и Архитекторы знали последствия каждого своего и чужого хода. И вдруг фигура, которой пророчили роль Архитектора, вдруг пропала с игрового поля, нарушив всю стройность композиции. И та часть Игры, которая завязывалась на нее, оказалась в подвешенном состоянии. Даже Ординатор Омега, которому отводилась роль Завершителя, хмуро смотрел на присутствующих. Одно из его «лиц» разглядывало Лорхен немигающим взглядом, от которого ей казалось, у нее начинает плавиться мозг…

Кутх ушел незаметно, тоже почуяв засаду. Лорхен не стала прятаться. Ответ ее был резок, о чем она потом сожалела. Но отступать не стала. Тела агентов разлетелись в стороны, словно весили они сущие пустяки.

Вечером она решила еще раз попытаться поладить с Игорем. Его способности сейчас нужны были, как никогда.

Застала она его в спальне.

— Добрый вечер! Вернее, ночи! — поздоровалась она.

Игорь отреагировал мгновенно.

— Как вы сюда попали? — Игорь, перевел пистолет в боевое положение.

— Вошла. Входная дверь открыта.

— Что вам надо?

— Еще раз предлагаю присесть за стол переговоров…

…Дальнейший Совет уж проходил без Лорхен. Позднее, она снова встретилась с Омегой.

— Каковы мои действия? — без предисловий спросила она.

— Задач несколько. Во-первых, надо попытаться найти «Грифон». Мы уверены, что там есть оперативные записи. По ним можно определить координаты артефакта.

Голос Ординатора был опущен до нормальных высот. Правда тембр немного изменился, и Лорхен, уже чуть научившаяся определять эмоциональное состояние Омеги, поняла, что тот несколько взволнован.

— Во-вторых, пусть Кутх продолжит присмотр за Андреем.

— Зачем?

— Лорхен! — Омега повысил голос. Его третье лицо — «птичье», запылало золотом. — Вам следует исполнить волю Совета, и этого будет достаточно. Хватит с нас Михаила!

Альфа намекал на то, что Лорхен не смогла определить в том скрытые течения.

— Я поняла, — Лорхен опустила глаза. Смотреть на Ординатора становилось трудно.

— Хорошо… Есть еще в третьих.

— И что это?

— Мы разрешаем тебе использовать «императив цели».

— Но…

Лорхен хотела возразить, однако не нашла в себе силы.

Она послушно кивнула. Другой бы мастер-инженер обрадовался возложенной на него миссии, тем более давали карт-бланш: воля Дома — есть высшая мораль. Но «императив цели» подразумевал не просто свободу действий, а и несоблюдение Кодекса Дома. В любом случае ее ждала бы «индульгенция», поступи она, с точки зрения Кодекса, правильно либо нет.