Андрей Гудков - Безоблачное небо [CИ]

- Я Курьер, как слышно?

- Курьер, слышу тебя хорошо! – ответил оператор на «Изгнаннике».

- Слышу отлично! – подтвердила Рэла.

- Ларингофон* работает нормально, - сказал я.

- Подтверждаю!

Кроме особых правил, для полетов на больших высотах требовались еще и особые приборы. Например, ларингофоны для связи. Это была такая странная ерунда, которую нужно было прицеплять к гортани, и которая каким-то непонятным образом передавала твою речь, даже если ты сам себя не слышал.

Вообще надо сказать, что моя «касатка» сильно устарела и именно в кабине «тени» я это остро чувствовал. Взять хотя бы эти ларингофоны, с ними не нужно было орать, пытаясь перекричать шум двигателей. Радиостанция на СР-7 была в два раза меньше и легче тех, что стояли на «касатках», но при этом раза в три мощнее. Да и другие приборы были точнее.

- Начинаю подъем!

- Поняла, Курьер, иду за тобой!

Я летал по поднимающейся спирали, постепенно и плавно набирая высоту. Можно было, конечно, подняться быстрее, но зачем рисковать, когда в этом нет никакой необходимости?

На шести тысячах метров я остановился. Дышать на такой высоте было сложно даже мне, хотя я и привык с детства к разреженному горному воздуху. «Изгнанник» казался отсюда небольшой серой искоркой, которую легко было потерять на фоне океана.

- Высота шесть тысяч сто! – доложил я. – Надеваю кислородное оборудование!

Нацепив маску, я включил подачу воздуха. Это было очень непривычно и странно.

- Ну все Курьер, дальше сам! – сообщила мне Рэла. – А я тебя здесь подожду!

- Понял, продолжаю подъем.

Дальше было сложнее. С каждой последующей тысячей метров самолет слушался меня все хуже и хуже. В какой-то момент я в буквальном смысле перестал чувствовать под крыльями воздух, запаниковал и чересчур резко дернул штурвалом в сторону. Самолет сразу же свалился на крыло и провалился вниз на пару сотен метров.

- Что случилось?! Курьер?! – услышав мою ругань, сразу забеспокоилась Рэла.

- Все под контролем! – доложил я, вытирая выступивший на лбу пот. - Высота восемь тысяч четыреста метров, продолжаю подъем!

После девяти тысяч меня начало сильно сносить в сторону, поэтому пришлось постоянно поправлять курс. Ветер был бешеный, самолет начало раскачивать и подкидывать, почти как во время грозы, хотя небо по-прежнему оставалось чистым. В пособиях я читал про подобное явление - почему-то на больших высотах иногда встречались очень сильные ветра.

На десяти тысячах я остановился, доложил и начал маневры. А это было крайне непросто. Машина вела себя совершенно иначе. На любое движение штурвалом или педалями, самолет реагировал с заметным опозданием. Он вел себя, словно сонная и уставшая лошадь, вяло слушающаяся наездника. И в тоже время любой резкий маневр приводил к тому, что самолет на пару мгновений просто терял управление.

В какой-то момент я по старой привычке сильно дернул штурвалом. Самолет резко вильнул в сторону, дал сильный крен и внезапно провалился вниз. Я сразу повел штурвал на себя, стал работать педалями, пытаясь поднять самолет выше, и от нагрузки у меня потемнело в глазах, раздался противный шум в ушах и я едва не потерял сознание.

В этом полубессознательном состоянии я инстинктивно попытался сорвать маску с лица, чтобы мне ничего не мешало дышать. Хорошо, что застёжка была тугой и у меня ничего не получилось.

Рэла была внизу и ничего не заметила. С «Изгнанника» тем более ничего не могли увидеть. Если бы я отключился, потерявшую управление «Тень» сильным ветром за несколько минут унесло бы за десятки километров в сторону и друзья не смогли бы найти даже обломков.

Придя в себя, я начал снижаться и раньше времени попросил разрешения на посадку. Выбравшись из самолета, я облегченно растянулся на полу ангара. Ко мне сразу подбежала Алисия.

- Ты в порядке. Пить хочешь?

- Давай.

- Что-то ты быстро вернулся, Курьер, - нахмурившись, спросила меня Рэла.

- Если бы я знал, что все будет так тяжело, я бы отказался, - ответил я. – Храни боги тех безвестных героев, по чьим словам писали те учебники.

Потом выяснилось, что за этот короткий полет я похудел на пять килограммов. Высота оказалась опасной и непокорной. Сильная турбулентность, быстрые ветра, нехватка воздуха и странное поведение самолета. Я попробовал представить, как будет выглядеть война на такой высоте, и понял, что это за гранью возможностей людей и техники. Неудивительно, что в Северной республике решили использовать высотные самолеты-разведчики. Выше десяти километров, невидимые с земли они будут в полной безопасности.