Сергей Снегов - Люди как боги (трилогия)

— Здесь не простое изменение метрики! Ты знаешь об этом, Бродяга?

Дракон извивался почище Эллона, восторженно бил хвостом, сыпал тусклыми молниями.

— Конечно, Эли! Проблема пинка в зад — так это можно назвать на человеческом языке. Еще когда я был Главным Мозгом, мне опротивело пассивное искривление пространства. Мне всегда хотелось наддать дополнительного импульса выбрасываемым звездолетам. Эллон осуществил мою давнюю мечту. Действенно, правда?

Я согласился: да, очень действенно. Дракон выпыхнул на меня густой столб багровой гари, я отшатнулся. В закрытом помещении можно было радоваться и не так дымно. Я отошел к Ирине.

— Эли, Эли! — сказала она голосом, какого я у нее никогда не слышал. — Какой он человек! Какой он удивительный человек!

Я бы мог возразить, что удивительность Эллона как раз в том, что он не человек, но промолчал. Уходя, я посмотрел на них троих. С того дня прошло много времени, я только не знаю, сколько, — может быть, один год, может быть, миллионы лет, любое время могло промчаться в нашем мире мимо нашей сегодняшней иновременности. Но эту картину вижу с такой отчетливостью, словно впервые рассматриваю ее. На полу, захватив собой добрую треть помещения, извивался и ликующе дымил дракон, у экранов приплясывал и исходил молчаливым хохотом согнувшийся, фосфоресцирующий синим лицом Эллон, а Ирина, прижав руку к сердцу, побледнев, восторженно, молчаливо глядела на него, только молчаливо, упоенно глядела…

Вот так и совершилось наше вторжение в темные облака, прикрывающие ядро. Сперва отказали генераторы волн пространства, и мы лишились связи с базой на Третьей планете, а затем напала хищная планета, и Эллон спровадил ее в тартарары. Она исчезла бесследно из нашего района космоса, ее вообще не стало в нашем мире — так показывали анализаторы. Сейчас мне кажется, что она просто выпала из нашего времени, что она в иных веках, иных тысячелетиях, может быть, и миллионолетиях — прошлых или будущих, это уже не так важно, Важно лишь то, что мы уже не одновременны в этом мире. Я сказал — «просто выпала из нашего времени». У меня пухнет голова от такой простоты. Она непостижима. Она губительна. Убийственная простота — вот самое точное определение для нашего нового понимания тех событий.

А на экранах день за днем разворачивалась одна и та же мрачная картина — туман и дым, и в дыму привидениями — редкие звезды. Звездного окружения не существовало, дальние светила не пробивались сквозь мрак, лишь те, к которым мы приближались, смутно проступали в тумане и так же смутно погасали, когда отдалялись от них. И все это были странные звезды — подмигивающие, пыхтящие, как бы вздыхающие вспышками тусклого сияния. Так преображал их дым туманности — нечеткие огоньки в исполинском пыльном погребе космоса!

Неделю за неделей, месяц за месяцем мы мчались в пыльном мраке, не меняя курса, на ядро и огибая встречающиеся звезды. И лишь когда у одного светила — мы назвали его Красным — анализаторы обнаружили одинокую планету с условиями, благоприятными для жизни, эскадра отклонилась от курса и вынырнула в эйнштейново пространство. До сих пор звезды, что нам встречались, все были беспланетны. Промчаться мимо первой обнаруженной планеты мы не могли.

Звезда только издали казалась красной. По мере того как мы приближались к ней, она голубела. Вблизи это было хорошее светило, молодое, энергичное, животворящее, вращаться вокруг такого солнца было завидной участью для планеты. И наши анализаторы показали, что жизнь на планете есть. Но ни на один из сигналов планета не откликалась. Звездолеты яркими лунами повисли над планетой, их нельзя было не видеть даже подслеповатому глазу, но и подслеповатого глаза там, видимо, не имелось.

Олег приказал главной поисковой группе высаживаться на планету. На каждом звездолете имеются свои поисковые группы, главную возглавляю я. В поисковики определены Труб и Гиг — летающие разведчики и воины, Ромеро — историк и знаток инозвездных цивилизаций, Мэри — астроботаник, Лусин — астрозоолог, Ирина с ее приборами, а также Орлан и Граций. Я сделал одно отклонение от штатных назначений. Я включил в нашу группу Бродягу. Олег удивился: ведь неповоротливый старый дракон снизит мобильность поиска! Да и скафандра на такую махину не подобрать! Я, однако, не думал, что Бродяга нам помешает, а что до скафандра, то драконы, как и демиурги, отлично дышат разреженным воздухом, куда лучше нас переносят жару и холод, недаром молодой Лусин на драконах взбирался на огнедышащие вулканы. И Бродяге надо было порезвиться на свободе. Звездолеты огромны для людей, демиургов и галактов, но конструкторы галактических кораблей и не помышляли, что когда-нибудь в корабельные списки будет внесено и такое существо, как гигантский летающий ящер. Бродяге на корабле и не наползаться вволю.