Ольга Ларионова - Звездочка-Во-Лбу (Чакра Кентавра)

— Мне ничто не угрожает. Они даже хотят, чтобы я полетал над Джаспером. Увидел, что там происходит. Вам рассказал. Я не могу…

Однако на следующий день он полетел. Вернулся в полночь. Своим тихим грассирующим голоском больного ребенка сообщил:

— Затопило две угольные шахты. Сервы не справляются.

На двенадцатый день он заметил лесной пожар. Горела плантация боу — любимых и онень полезных плодов, которыми в основном кормили детей.

На семнадцатый день циклон, вовремя не остановленный метеоракетной службой, смел с побережья все устричные плантации.

На двадцать четвертый день умерли от голода заблудившиеся дети семейства Дальброков. Крылатые кони, посланные вдогонку, не смогли пробиться сквозь колючий трехметровый кустарник.

На тридцать первый день в замке Шу началась эпидемия. Слепые знахари были бессильны.

И все эти дни мона Сэниа, не присаживаясь, по восемнадцать часов подряд ходила взад и вперед по гулким пещерам подземелья, отражавшим своими золотыми сводами тусклый фосфорический свет ползучих грибов, угнездившихся на стенах…

На тридцать второй день не случилось ничего. Младшая сестра Флейжа, которая тоже ожидала ребенка, доползла до утеса, нависшего над морем, и бросилась вниз — видно, боялась, что ее малыш останется умирать от голода в кромешной слепоте, если появится на белый свет. Конь Флейжа, неотступно следовавший за ней, успел раньше и подставил расправленные крылья, перехватив легкое, истощенное голодом тело. Так что ничего не случилось.

Но мона Сэниа, услышав об этом, упала ничком, и когда Юрг поднял ее, он впервые заметил в волосах жены тоненькие седые прядки.

Он отнес ее на убогое ложе, покрытое обрывками ветхих ковров, положил ее голову себе на колени и всю ночь что-то негромко, напевно говорил… Юхан, прикорнувший за стеной из ящиков, старался не слушать — и не мог: Юрг рассказывал сказки. Наивные, полузабытые, переплетающиеся одна с другой, они сменяли друг друга до самого рассвета, и никто не знал, когда мона Сэниа заснула. Сон ее был крепок, и в черных волосах, на которые вот уже столько дней не опускалось привычное опахало аметистовых перьев, неподвижно застыл массивный гребень…

Юрг опустил голову жены на подушку, коснулся губами ее лба, как нечаянно сделал это в самый первый раз, и, мельком оглядез уже крепко спавшего Юхана, вышел из капища в узкую пещеру, где у золотой дверцы Гаррэль ожидал своего крэга, совершавшего печальный облет обреченного Джаспера.

Неслышно приблизившись, Юрг положил руку на плечо юноше.

— Гэль, — негромко сказал он, осознавая, как непросто будет обычными человеческими словами выговорить все то, что он собирался. — Гэль, ты любишь мону Сэниа?

Юноша вскочил, порызисто обернувшись, и Юрг вдруг подумал, что впервые рассмотрел этого человека — не восторженного юношу-пажа, а мужчину, на которого можно положиться. Стройный и тонкий в талии, как бедуин, он был смугл до черноты, и эбеновые пряди волос вились по плечам, не прикрытым пестрым опереньем; и удивительно странными в этом темном обрамлении были глаза — светло-золотые, огромные, доверчивые…

— Почему ты молчишь, Гэль?

— Ты хочешь, чтобы я ответил, эрл Юрг? Я люблю ее больше, чем ты, командор!

У Юрга перехватило дыхание. Ведь Гэль был рядом с первого мига. И до этого часа. Смог пробыть.

— Когда первые лучи солнца упадут на стену ущелья, ты возьмешь мону Сэниа и отнесешь наверх, в замок, — проговорил он с расстановкой, делая над собой невероятное усилие, чтобы голос звучал ровно и буднично. — Уложишь ее на постель и осторожно вынешь из волос гребень… Понял, Гэль? Массивный черный гребень. Сломай его и выброси за окно. Вот, собственно, и все.

— А ты, командор?

— Юхан уже расчистил выход, ведущий к подножью башни. Я, пожалуй, поднимусь на верхушку — давно собирался…

— До середины можно подняться на лифте, — пожал плечами Гаррэль, — ведь так безопаснее. Там закрытая площадка, в которой…

Он осекся и замолчал, только сейчас поняв, что задумал командор. А тот закончил вместо него:

— В которой я хотел устроить трапезную, совсем как у нас, на Земле… Может быть, вы так и сделаете, Гэль. Со временем. Но сейчас я поднимусь своим ходом, благо перила забраны крепкой решеткой. И буду наверху как раз в тот момент, когда над зеленым Джаспером встанет солнце.

— Командор!..

— Времени нет, мой мальчик. Мне надо успеть. А сейчас запомни главное: я долго думал, сопоставлял и понял, что все, до чего успел докопаться, — это еще не тайна крэгов. Потому-то они и подбросили свой ультиматум, что я подошел к ней вплотную… или должен был подойти. Вот так. Ты и Юхан — вы должны ее раскрыть! Проследите каждый мой шаг. Подумайте, с чем я неминуемо должен буду… вернее, столкнулся бы в будущем. Тайна где-то совсем рядом. Ищите. Без этого Джасперу не жить.