Ольга Ларионова - Звездочка-Во-Лбу (Чакра Кентавра)

Сервы, деловито тушившие пожар, успели подхватить ее и вытащить в гобеленовую лоджию, где, к счастью, еще ничего не успело затлеть. Юрг едва успел накинуть плащ на нее — промерзшую на ветру, мокрую насквозь; она вырвалась, подбежала к висевшему в нише тусклому гонгу и ударила в него рукояткой своего кинжала.

— Правосудия и справедливости! — крикнула она, перекрывая бархатистый звук гонга.

— Сэнни? — раздался в ответ удивительно низкий, полнозвучный голос, за которым прямо-таки угадывался эдакий оперный красавец. — Я знал, я знал…

— Скажи мне, почему мой муж, равный мне разумом и свободой рождения, не защищен законами справедливого Джаспера?!

— Погоди, Сэнни, все не так просто…

— Еще бы! Что может быть проще убийства? Защита — она много сложнее!

— Постой, девочка, тут надо подумать. Тебе сюда нельзя… Ты пойми меня правильно, но ведь законы — это единственное, на чем мы еще держимся. Тебе, значит, сюда нельзя. Но мы сделаем вот что: я приду сам. Ты где?

— В лоджии.

Ее голос не успел отзвучать, как на фоне каких-то геральдических зверей, поблекших от времени, возникла невысокая человеческая фигура, тоже вся какая-то блеклая. Длинные волосы, брови, усы, борода и бакенбарды свисали единой, весьма прореженной системой, так что худое лицо, нимало не напоминавшее оперного премьера, почти не было видно. Бронзовый крэг, редкоперый, с воспаленными глазами, похоже, был крашен, и неумело — в основании перьев проглядывала прозелень. В отличие от изысканных камзолов джаспериан, вновь прибывший был одет в какой-то удивительно земной лапсердак из лошадиной кожи.

Со всем этим катастрофически контрастировали глаза — умные и беспокойные глаза до смерти замороченного на работе человека.

К тому же они уставились на принцессу и никак не хотели от нее отрываться. «Старый ловелас, только его нам и не хватало в качестве пожарника!» — со злостью подумал Юрг.

— А ты похудела… — с неподдельной нежностью проговорил прибывший. — Тебе чего-нибудь не хватает? Я велю доставить. Мы сейчас сделаем так…

— Не будь жалким, — жестко сказала мона Сэниа. — Я спросила…

Что-то тяжелое с лязгом впилось в оконный переплет, но стекла выдержали.

— Поднимите знамя, — как-то мимоходом молвил неизвестный, делая небрежный жест в сторону сервов.

Скорость, с какой они бросились выполнять его приказание, до сих пор ни разу не наблюдалась. Где-то очень высоко истошно взревела хриплая труба; человек в лошадиной коже подошел бочком к окну, все так же не отрывая взгляда от моны Сэниа, распахнул ставни. В лоджию ворвался влажный осенний воздух, и только сейчас стало ясно, как тяжело было до сих пор дышать в смрадной атмосфере едва угасшего пожара. Юрг с опаской оглядел небо, но экстремистов на крылатых конях как ветром сдуло.

— Правосудие и справедливость на той стороне, — проговорил гость, печально покачивая кудлатой головой. — Ты ведь знаешь, как высоко ценится каждая жизнь, а мы потеряли уже троих…

— Но мой муж и его брат — тоже люди!

— Они — существа без крэгов. На других планетах мы обходим их стороной, не нанося вреда, но на собственной земле мы вынуждены защищаться. К тому же никто еще не преступил грани закона — здесь не прогремел пока ни единый выстрел. А шпаги там, дротики, бердыши и прочая ерунда… Ты же знаешь, Сэнни, наша молодежь владеет всем этим в таком совершенстве, что они сумеют промахнуться. И промахиваются.

— Значит, это — спектакль? — взъярилась мона Сэниа.

— И да и нет. Но продолжать это опасно. Поэтому мы сделаем так: твой муж и его брат должны получить права истинных джаспериан. Для этого им надо просить крэгов о Милости Пестрого Птенца. Что будет потом — это уже детали, вы ведь и так нигде не показываетесь… Но юридически они будут защищены всеми древними законами.

— Ну, так мы не сделаем, — решительно заявил Юрг.

Гость впервые поднял на него глаза. Странно, очень странно глядели джаспериане: внимательно и все-таки немножечко в сторону. Но если их взгляд направлялся на голос — тут уж никак нельзя было заподозрить их в слепоте. И тем не менее это было так.

Юрг с твердостью выдержал взгляд пришельца, готовясь отмести любые предложения. Но вместо этого услышал:

— Это — твой супруг? Совсем еще мальчик…

Ну, вот это уже было из рук вон! Юрий Брагин слышал про себя все что угодно, — но такое…

От растерянности он пропустил возможность вставить реплику.

— Грустно, очень грустно, — проговорил гость. — Тогда у меня единственная просьба: улетайте скорее. Сколько у меня там малых кораблей уже наготове? А, восемь. Для надежности нужно два… — Он сцепил руки и покрутил большими пальцами. — Тогда мы сделаем так: в замке Хурмов… да и в семействе Ютов есть безнадежные старики. Они практически уже отключились, не видят и не слышат. Их крэгов можно уже отправлять.