К вою полицейских сирен прибавились характерные тона сигналов пожарной тревоги. Без сомнения, Томас постарался разрушить «Золотой Шар», пытаясь добраться до компьютера. В таком случае, решил Гарри, это его первая ошибка. Возможно, он уже допустил — или допустит — и другие. А задача Гарри именно к тому и сводилась: обнаружить эти промахи и использовать их в своих интересах. Он отдавал себе отчет в том, что рано или поздно Томас догадается, безусловно, о существовании еще одного свидетеля — сына хозяина ломбарда. При этой мысли губы Гарри скривились в некоем подобии улыбки.
Он пощупал пистолет подмышкой, вытер нос — он что, плакал? Этого Гарри не помнил.
Неужели Томас полагает, что семнадцатилетний студент колледжа легкая добыча? Может быть, Гарри самому начать охоту на него?
Возраст города Гота исчислялся по меньшей мере двенадцатью веками. Хоготанцы, не особенно интересующиеся археологией, считали его именно таковым. Гарри размышлял об этом, пробираясь по темным улицам вдоль отсыревших каменных стен, отделявших внутреннюю зону Сектора от оживленных автострад. Городишко был занятный, особенно территория Земной Конфедерации. Земляне, согласно Договора, не имели права полностью перестраивать предоставленный им Сектор. Вот почему огромные небоскребы, возведенные людьми, соседствовали здесь с приземистыми, бугристыми монстрами из черного гранита, построенными хоготанцами. Рептилии строили медленно, но на века.
Внезапно налетел легкий прохладный ветерок. Рубашка, взмокшая от пота, прилипла к коже. Гарри поежился: схваченная второпях тонкая курточка мало защищала от холода. Минутный озноб вернул его к действительности, и он остановился, вспомнив о затруднительном положении, в которое попал. Ощущение опасности вновь нахлынуло на него. Гарри не мог вернуться в ломбард или в их уютную квартиру на верхнем этаже «Золотого Шара». Если эти места вообще еще существовали, то там, несомненно, кто-нибудь поджидал его. Может, сам Эрл Томас или, что еще хуже, наемный убийца-хоготанец. Кредитная карточка была при нем, но пользоваться ею не стоило. Используй он ее при оплате или каких-либо других финансовых операциях, его тотчас бы выследили. А если враг обладал достаточным могуществом, ему не составило бы большого труда полностью стереть кредитный баланс Гарри в памяти банковского компьютера. Налетчики могли знать о всех его привычках и излюбленных местах посещения. Гарт Хамершмидт был слишком заметной фигурой. Вне всякого сомнения, имелись досье на всех его знакомых, не говоря уже о единственном сыне. Похищения, шантаж, рэкет и убийства издавна и широко практиковались в бизнесе Холла. К друзьям тоже нельзя было обращаться, дабы не подвергать их опасности. Так что, Гарри остался, по существу, совсем один — без друзей, без денег, без надежной крыши. Оставалось одно…
Гарри поднял голову и несколько удивился, увидев, куда он забрел, погруженный в свои невеселые мысли. Возможно, сработало подсознание. Во всяком случае, не желая того, он очутился всего в квартале от сияющих огней космопорта. Вокруг, несмотря на поздний час, суетилась, гоготала, пела и пила, веселилась и дралась жуликоватая вольница Риф Сити, этого столичного дна.
— Эй, ублюдок, — пробормотал чей-то приглушенный голос. — Убери свою задницу.
Гарри отскочил в сторону, правой рукой инстинктивно потянувшись к кобуре. Но обладателем столь прелестного голоска оказался всего лишь замызганный сутулый пьянчуга, пробиравшийся к двери какого-то притона, из-за которого доносился приглушенный разухабистый мотивчик.
Алкаш саданул костистым кулаком по металлической табличке на двери. Спустя несколько секунд открылся глазок, выпустив наружу узкий луч желтого света и еще более чарующий, чем у предполагаемого посетителя голос:
— Какого…
— Это я, козел. Открывай.
— А деньги у тебя есть, Фрего?
— Не суй свой нос в мой бумажник, недоумок. Деньжата имеются. И я могу тратить их где угодно, даже в вашей вонючей забегаловке.
Дверь распахнулась со ржавым скрипом. Гарри мельком увидел голову, похожую на большой бильярдный шар, покоящуюся на плечах колосса, и поспешно вошел внутрь, будто они с пьянчужкой пришли вместе.
Это был человеческий бар — под потолком висели несколько шаров-светильников, отбрасывающих тусклый желтый свет. Ящероподобные хоготанцы предпочитали более резкий актиничный свет — фиолетовый или ультрафиолетовый. Владельцы подобных заведений, желающие принимать у себя клиентуру определенной расы, часто пользовались, наряду с музыкой, этой разницей во вкусах, не прибегая к открытой сегрегации. Гарри оглянулся на великана, охранявшего дверь. Вышибала этот мог осуществить сегрегацию, хотя вряд ли он сумел бы правильно произнести это слово.
Читать дальше