Юлия Прокопюк - Наши дождливые дни

— Главное, Мышу не забыть, — Ним крепко прижимал Микки Мауса к груди.

— Не забудем, — Адам ласково погладил ребенка по голове. Мальчик кивнул.

Духота усилилась с приближением ночи. Недавний ливень не принес прохлады. Влажный воздух давил, одежда прилипла к телу, как вторая кожа. Андрей открыл глаза, но в темноте увидел лишь силуэт лежащего рядом с ним мальчика. Кирина поразила доверчивость мальчика. Его абсолютная уверенность в том, что Андрей не причинит ему вреда. Как и все дети, отважно лезущие на высокие деревья и уверенные, что не упадут, Ним затащил его, Андрея, на разложенную постель рядом с ним и Настей. Ладошка ребенка лежала в его руке. Такая маленькая и теплая.

Тишина. Казалось, все звуки умерли с последними лучами солнца, оставив лишь мерное дыхание мальчишки и гулкое сердцебиение лежащей рядом с ним Насти. Оно разрывало тишину, пульсируя у него в голове. Почувствовав спокойствие, он заснул.

Резкий стон заставил Андрея открыть глаза. С рассветом темнота вокруг немного рассеялась. Все спали. «Показалось», — подумал он, но внезапно стон повторился. Присмотревшись, он увидел Адама, ворочавшегося на своем одеяле. Рука Адама вздрогнула, словно он пытался поймать кого-то, а губы беззвучно прошептали, как показалось Андрею, чье-то имя. Кирин поднялся.

— Адам, — потрепал мужчину по плечу Андрей, — Адам…

— А..? Что? — Адам в недоумении посмотрел на него, затем окинул взглядом комнату, пытаясь сообразить, где он, и понимающе кивнул.

— Разбудил тебя, да?

— Нет. Мне самому не спалось, — соврал парень. — Кошмары?

— Скорее лабиринт.

— Лабиринт? — не понял Андрей.

— Лабиринт воспоминаний, как я зову его… Вновь и вновь пытаюсь выбраться из него. Но лабиринт… он как жизнь… нет… даже длиннее жизни. Я жду его каждую ночь, проживая вновь надежду, я ненавижу его каждую ночь, за то, что он отбирает ее, оставляя бессилие. Жду и ненавижу… жду… ожидание… Кажется, перестанешь ждать, и жизнь потеряет смысл. Но сейчас мне есть ради кого жить, — Адам вздохнул. Его взгляд остановился на Ниме.

— Ним ведь не Ваш сын, да?

— Не мой… — умолк мужчина, погрузившись в раздумья. — У него были такие же глаза… испуганные… уставшие…, - отчужденно, словно сам себе, произнес Адам.

— Такие же. как у кого?

— Это долгая история.

— У нас ведь ночь впереди, — настоял парень.

— Нам было лет по двадцать, когда я встретил ее… — начал Адам.

Колючие снежинки, гонимые рассвирепевшим ветром, ударялись о дома. Холодный белый пух впивался в кожу как иголки. Адам уже закрывал дверь, когда увидел его. Мужчину, медленно идущего к нему. Незнакомец с трудом боролся с ветром, и парень выскочил ему навстречу. Мужчина шатался, цепляясь за воздух.

— Т-т-там м-мои жена и д-дочь, — с трудом выговорил он замершими губами.

— Пойдемте внутрь. Я вернусь за ними, — Адам подхватил мужчину под руки и потащил в дом.

— Н-нет… — попытался вырвать он из цепких рук Адама.

— Я вернусь за ними, — настойчиво повторил он, выделяя каждое слово, — поверьте мне.

Мужчина посмотрел Адаму в глаза и кивнул. Его напряженное тело обмякло в руках парня.

«Синие», — Адам почему-то отметил цвет его глаз и, взвалив мужчину на спину, понес в дом.

Дверь, треснувшая почти на половину, приоткрылась.

— Кто это с тобой? — спросила выглянувшая в проем девочка.

— Позови отца.

Через несколько мгновений на пороге появился худощавый высокий мужчина, укутанный в пальто на несколько размеров больше него самого. Талия на пальто была перехвачена синим ремнем. Его лицо выглядело сердитым. Темные глаза осуждающе смотрели на Адама из-под нахмуренных бровей. Из-за его спины, с важным видом, словно без нее здесь было не обойтись, выглядывала девочка.

— Кто этот мужчина? — кивнул он в сторону незнакомца. — Какого черта он здесь делает?

— Я увидел его… Отец… Мне нужно вернуться за его семьей.

— Дурак, замерзнуть хочешь? Посмотри, какая буря! Они уже давно замерзли. Тоже сдохнуть хочешь? — глаза мужчины горели от злости.

— Отец… я должен… — неуверенно начал Адам.

— Да кому ты должен? Ему? — мужчина сидел, опираясь на стену. Его тело застыло в неестественно позе. Голова и руки склонились на один бок, а ноги на другой. Его словно тянуло в разные стороны.

— Я обещал, — в голосе Адама послышались металлические нотки. Он открыл дверь.

— Дурак, — бросил ему отец и склонился над незнакомцем.

— Эй, парень, очнись, — он легонько ударил мужчину по щеке.