Павел Торубаров - Без единого выстрела[сборник]

Спасение утопающих — дело рук самих утопающих

Я проснулся от резкого звука, донесшегося из–за двери. Через секунду он вновь повторился.

Странно. Я продрал глаза, ругая себя за то, что поддался обессиленному организму и все же уснул. Неужели уже утро?

По коже пробежали мурашки. Что если сейчас сюда войдет тот самый боец и поведет меня, но не на допрос, как в прошлый раз, а на эшафот?

В дверном замке лязгнул ключ.

Судорожно размышляя над способами оказания сопротивления, я инстинктивно вжался в стену.

Дверь резко распахнулась, и на пороге появился «монолитовец», лицо которого закрывал противогаз. Он махнул мне рукой, приглашая следовать за ним, и исчез в дверном проеме. Я был поражен. Что тут, черт возьми, происходит? Сделав несколько неуверенных шагов по направлению к выходу, мне, наконец, удалось взять себя в руки. Выглянув из своей камеры, я обнаружил своего конвоира тут же — он стоял рядом, целясь из автомата в сторону коридора.

Секундного осмотра мне хватило, чтобы понять — рано копать собственную могилу. Двери других камер были распахнуты настежь, на полу лежало трое окровавленных

«монолитовцев».

— Надень, — боец кинул мне противогаз, а после, поколебавшись, кивнул на один из автоматов, лежащий рядом с трупами: — Вооружайся, только без особой надобности не стреляй. Моя крошка с глушителем, а вот их…

Мужчина недоговорил, двинувшись вперед по коридору. Я же кинулся выполнять его

распоряжения, полностью лишившись дара речи на ближайшие несколько минут. Да и глупо это мучить расспросами своего спасителя, находясь в смертельной опасности.

Черные провалы коридоров то и дело сменяли друг друга. Мы бежали вперед и, чем дальше удалялись от моей камеры, тем сильнее мне начинало казаться, что это всего лишь сон.

Спасительная соломинка, за которую ухватилось мое подсознание, подменяя жестокую реальность на желанную сладостную, но несбыточную мечту.

Наконец мы миновали огромные двустворчатые двери и оказались на улице. Я огляделся по сторонам, поспешно стягивая противогаз и не веря своим глазам. Сначала мне показалось, что Зона окончательно сошла с ума. В памяти тут же всплыл библейский сюжет Апокалипсиса.

Черное небо буквально пылало тысячей разноцветных огней. Крики и звуки выстрелов потонули в этом цветном великолепии. Зрелище завораживало. Казалось, весь остальной мир задернули зыбкой пеленой, ширмой, за которую не было желания заглядывать.

Мой спаситель появился передо мной, словно из воздуха, и, сказав что–то, подтолкнул в спину. Я не двинулся с места, не обращая на вялые попытки мужчины привлечь к себе внимание. Это сейчас было не важно.

Когда мне отвесили звонкую оплеуху и силой заставили опустить голову, оторвав взгляд от завораживающего неба, осознание происходящего вернулось вместе со страхом за свою жизнь… Страхом, который брал верх, убивая все остальные эмоции, и гнал вперед, запрещая оглядываться по сторонам. Я попытался бежать, но чьи–то сильные руки повалили меня на землю, закрыв ладонью глаза не давая тем самым смотреть на «огненное» небо. Сквозь ватную пелену до меня донесся голос напарника:

— Не трепыхайся! Я сейчас отпущу тебя, но прошу — не смотри на небо! Только не…

— Понял! — выдохнул я сквозь плотно сжатые зубы.

Мой спаситель еще какое–то время медлил, словно взвешивая все за и против, но спустя несколько секунд, я был рывком поднят с земли.

— За мной, — коротко бросил через плечо боец, растворившись в темноте.

Выругавшись, я кинулся следом. Мне было плевать, насколько бесцеремонно со мной обращались, главное выбраться отсюда. Когда я догнал напарника и, выверив шаг, стал неотступно следовать за ним, он вдруг произнес:

— «Алмаз».

— Что?

— Артефакт «Алмаз». Знаешь такой?

Я утвердительно кивнул и лишь после, опомнившись, брякнул «Да», сообразив, что у моего спасителя вряд ли есть глаза на затылке.

Артефакт «Алмаз» внешне и вправду напоминал драгоценный камень. Схожесть поражала. Но эйфория заканчивалась сразу после того, как его обладатель намеренно или случайно проверял прочность своей находки. Артефакт, в отличие от настоящего алмаза, был хрупок и совсем недолговечен. Кроме всего прочего, он еще и безбожно фонил. В результате «Алмаз» можно было транспортировать только в специальном противоударном контейнере. Понятно, что большим спросом он не пользовался. Единственным положительным эффектом было то, что при нагревании камень начинал таить и излучать странное свечение, которое приковывало к себе взгляд. Поистине гипнотическое зрелище.