— Я сам пойду!
— А вот это правильно. Подожди-ка.
— Что правильно? — остановившись, спросил Владимир.
— То-то и правильно, что ты ещё не нейтрал. В нейтралы мы тебя ещё не посвятили, и ты можешь делать всё, что хочешь. Это нейтрал, по Конвенции, не может нападать на её членов. А ты пока что рискуешь только собой. Сдохнешь так сдохнешь, а приведёшь центровичку свою — милости просим: обоих тогда в нейтралы и посвятим.
Пруднич молчал, не понимая, к чему клонит атаман.
— Мне что твои браты-партизаны, что центровики, что американцы — все по боку. Вот поэтому я тебе могу, как бы невзначай, помочь в твоём деле. Например, продать в кредит, в счёт будущих твоих заслуг, кое-какую амуницию; подсказать кое-какие входы-выходы. И, кстати, на Нейтральной сейчас два мужичка ждут посвящения в нейтралы. Они такие же вольные птицы, как и ты. Пойдут с собой — их дело: не нейтралов удерживать не имею никакого права.
Владимира подташнивало — радиация пробивалась через ватно-марлевые фильтры и прорезиненную ткань. На Поверхности он был в первый раз. От бесконечной бездны неба кружилась голова. Было жарко. Они прошли два квартала, вернее, проползли по руинам. С Нейтральной на Поверхность с ним вышли двое. Первый — центровик-повстанец с Института Культуры Окуневич, который предпочитал, чтобы его называли только по фамилии. После подавления революции Окуневич в течение нескольких лет блуждал по переходам, чудом остался жив и, насытившись голодной свободой, пришёл на Нейтральную. Вторым был беглый раб с Америки по имени или кличке Бони. Первый ненавидел государственный строй Центра, второй — рабство. То есть никаких предрассудков насчёт нападения на центровиков они не испытывали. Но с Владимиром они пошли неохотно. Просто атаман «порекомендовал» им помочь пацану таким тоном, что отказать ему они просто не смогли.
Они карабкались по руинам домов. Проще было идти по улицам, превратившимся в лесные заросли. Но атаман, не раз предпринимавший такие вылазки, не рекомендовал выбирать на первый взгляд лёгкий путь. Человек в лесу был беззащитен перед кишевшими там тварями. Поэтому безопаснее было пробираться по руинам, подальше от деревьев и высоких кустарников. Но даже на расстоянии чувствовалась чудовищная враждебность серо-коричнево-зелёной растительности и населявшей её живности. Дважды им надо было пересекать улицы. Они искали прогалины в зарослях, карабкаясь сотни метров вдоль улицы по относительно безопасным руинам. Когда они пересекали очередную прогалину, из леса к ним метнулся ящер. Чудище метровой длины остановилось в полутора метрах от Пруднича, вяло раскрыло пасть, но к людям приближаться не стало. Владимир подумал, что будь он один, монстр вёл бы себя более смело.
Они шли к «Динамо» — стадиону, превращённому центровиками в плодородную плантацию, защищённую со всех сторон брустверами обваливающихся трибун. К самому стадиону под землёй вёл подземный ход. Они шли почти наугад, будучи совсем не уверены, что Анастасия находится именно здесь. Голова рассудил, что рабы-каторжане в Центре — товар нередкий, но не настолько дешёвый, чтобы им разбрасываться. Поэтому хрупкую девчонку они вряд ли направят на открытую плантацию. На такие направляли обычно мутантов и более крепких репрессированных центровиков, чтобы они могли при случае сами защититься от набегов врагов и хищников. Поэтому, скорее всего, «соплячку» надо искать в амфитеатре «Динамо». Владимиру оставалось надеяться, что атаман не ошибся.
К стадиону они решили пробираться со стороны квартала по улице Ленина. В других местах вокруг стадиона вздымался высокий лес, и только с этой стороны было относительно чистое пространство до самого вала амфитеатра. Появления людей охранявшие амфитеатр УЗ-8 боялись меньше всего, а поэтому именно этот участок стены практически не охранялся, дозорных на нём не было. Они стояли там, где могли появиться хищники, — со стороны леса.
Владимир и его спутники подбежали к стене стадиона и по полуразрушенной кладке стали карабкаться вверх. Забравшись на гребень, Владимир увидел внутри огромное поле, расчерченное ровными лоскутами. Было время прополки, четыре десятка рабов УЗ-9, скованные цепями друг с другом, выстроившись в шеренгу, шли с тяпками вдоль зелёных картофельных рядов. За ними вяло топтался только один надсмотрщик УЗ-8, на стенах — трое постовых. Под гермолюком выведенного на средину поля подземного хода прячется от ненужных доз радиации ещё с пять-шесть надсмотрщиков. Они появятся по первому сигналу тревоги.
Читать дальше