Юрий Симоненко - Год 2077-й

Волк ожидал чего угодно: ловушек, сопротивления, новой погони… Но перед ним был раненый, и без его, Волка, помощи обреченный умереть в ближайшее время от потери крови человек.

— Вот с-сука, чтоб тебя… — произнес Волк с досадой. — Шел за тобою, падла, чтобы ёбнуть своими руками, а ты, козел лысый, решил сам помереть!..

Как оказалось, Яросвет был в сознании и все слышал. Он медленно, с очевидным усилием, поднял голову и посмотрел на Волка:

— Что же ты?.. Стреляй, людоед, пока есть такая возможность!.. — медленно проговорил слабым голосом раненый. — Ты ведь Волк, да? Во-олк, людоед… кх-кх, кан-ни-ба-ал… — губы Яросвета скривились в презрительной улыбке.

Прозвучавшие в тишине мертвого дома слова были как пощечина, как позорная плеть. Волку показалось, что даже стены, услышав эти слова, постарались эхом передать их вниз, на мертвую улицу, стенам соседних домов. Чтобы каждый, кто способен понять эти слова, услышал, узнал — кто он такой, Волк — каннибал.

— Заткни ебало! — проскрежетал сквозь зубы Волк. — Ты, тварь фашистская, хоть и не жрешь никого, зато сколько рабов у тебя, а?! Сколько?!

Волк был каннибалом. Он ел людей и считал это правильным, считал, что это справедливо, что побеждает сильнейший и, что слабый не должен иметь права на жизнь. Слабый должен стать добычей сильного. Закон джунглей. Закон Диких земель. В ставропольской общине, где вырос Алексей Волков, человечинкой всегда баловались, с самой Войны. Не так, чтобы совсем в открытую. Неприличным это считалось, в открытую. Но, если выпадал случай, никто и не отказывался.

— Что скажешь, Хуесвет, или как там тебя? Ты, когда на станцию ко мне пришел и перемочил моих людей, видел там рабов? Видел, пидор лысый?! — резко выкрикнул Волк. — А я в Ростов специально ходил, посмотреть, как вы там живете… Хорошо живете, суки… Целые бараки невольников там у вас. И ладно бы жрали бы вы их, как я… Человека раз съел, и нет его. Так вы их медленно по кускам жрете, изо дня в день, из года в год! Чем ты лучше меня?!

— Рабов? — тяжело усмехнулся Яросвет. — А кто они, эти рабы? Дикари, каннибалы… всякая мразь, населившая русскую землю… и ты — один из них, Волк…

— Заткнись, тварь!

— Ха-ха… Это я тварь? — засмеялся через силу Яросвет. — Это ты тварь, Волк, и твои нелюди, которые Малюту сожрали… — Грудной кашель сотряс тело капитана.

Прокашлявшись и сплюнув на пол, он продолжил:

— А ты, Волк, скажи честно, бойца моего, Малюту, тоже жрал, а?

Яросвет продолжал сжимать в руке пистолет, на который каннибал уже не обращал внимания. Но заряженный лук в руках Волка все еще был направлен на Яросвета.

— Ну с-сука… — прорычал Волк и быстро шагнул к раненому.

Волк попытался пнуть Яросвета ногой. В этот момент он отвел лук в сторону и для Яросвета этого оказалось достаточно…

Волк был неглупым человеком. Он был подлецом и отморозком, но в некотором смысле интеллигентом и даже актером. Был опытным охотником и следопытом. Но он не был солдатом. А Яросвет был. И это отличие между Волком и Яросветом оказалось для Волка роковым. Первой ошибкой, которую допустил Волк, стало то, что он сразу не застрелил Яросвета. Второй — что не разоружил его. Третьей — что позволил себя спровоцировать, потеряв самообладание и бдительность. Результатом этих ошибок стало произошедшее в следующую секунду.

…Мгновение, и ствол пистолета в руке вялого и беспомощного Яросвета оказался направлен в низ живота Волка, который уже занес для удара ногу, но ударить не успел. Выстрел. Левой, раненой рукой Яросвет отбил удар ноги разъяренного людоеда и летевшая ему в лицо нога вяло ударила о стену рядом. Яросвет нажал еще раз на спуск — выстрел — и еще… Вторая пуля вошла Волку в грудь, третья — в шею. Волк завалился назад, на ступени, уже мертвый. Тело его сползло по ступеням немного вниз и замерло.

— Ствол опусти, — приказал уже знакомый фашисту голос.

Говоря с Волком Яросвет не заметил, как на площадке этажом ниже появились люди.

По лестнице поднимались двое: могучий рыжебородый мужик с перевязанной серым застиранным бинтом головой, — тот самый, который полчаса назад уже предлагал Яросвету разоружиться, — и молодой парень лет чуть старше двадцати, рослый, худощавый, но явно нехилый.

— Клади ствол, не дури. А то завалю, — добавил Кувалда.

Пистолет в его руке смотрел точно в лицо Яросвета. Это был не вынашивавший месяцами горькую обиду людоед-интеллигент, а матерый воин. Этому убить — что два пальца обоссать. Яросвет подчинился, отбросил пистолет в сторону.