Юрий Симоненко - Год 2077-й

— Мне вот вспомнилось, — начал, обычно неразговорчивый Стрелок, — Сергеич, который Джон Сильвер, как-то рассказывал, раньше, ну еще до войны, были такие придурки, «долбославами» их называли. Или «долбоверами»?.. Так они наряжались во всякие тряпки, как в сказках про Иванушку-Дурачка, и по лесам вокруг костров хороводы водили…

— Да, Вась, точно! — заржал Серёга Хмурый. — Они еще хуи́ из бревен ставили на полянах и плясали потом вокруг них! Да, да! И имена у них такие… псевдославянские в ходу были. То есть, они от нормальных имен отказывались и назывались кем-то вроде Дурбослава или Херомира…

— Ну, хорош ржать, мужики! А то вас эти лысые скоро услышат! — урезонил товарищей Кувалда. — Смотрите вон, лучше… — Он кивнул в сторону «корабля», который стал тормозить.

«Корабль» остановился в сотне метров от начала подъема на уцелевший путепрово́д развязки. Тут же из двери сбоку на землю посыпались люди в одинаковой одежде и одинаково вооруженные. Уже можно было без всякого бинокля определить, что у каждого бойца был автомат Калашникова. Всего семь человек. По очереди прикрывая друг друга, лысые двинулись по правому кольцу похожей на цветок ромашки дорожной развязки, укрываясь за редкими остовами легковушек.

— На мост что ли заехать хотят? — Серёга Хмурый посмотрел на товарищей.

— Они осмотреться хотят. Мост — верхняя точка… — сказал Стрелок.

— Бля! Как бы они сюда не намылились! — Хмурый обеспокоенно взглянул на командира. — Если сюда начнут ломиться, а дверь закрыта, могут задаться целью открыть…

— Надо уходить, — сказал Кувалда. — Вася, готовь подарок гостям…

Поднявшись на мост, заместитель командира корабля по боевой части лейтенант Первослав стоял и смотрел на открывшийся сверху пейзаж. Граница затопления просматривалась даже спустя полвека. Кубань уже давно вернулась в свое прежнее русло. На месте «Краснодарского моря» теперь были сплошные болота, среди которых река выбрала себе удобный путь. Прорыв дамбы был в стороне от развязки, и потому здесь действия волны не были такими разрушительными как, скажем, уже в километре-двух к юго-западу от этого места. Было видно, что поток воды пёр расширяющимся клином, и чем дальше от места прорыва дамбы, тем бóльшую площадь накрывал. Теперь на месте смытой части города уже вовсю росли, как совсем молодые, так и полувековые деревья. Да и несколько зданий, переживших полвека назад удар стихии, до сих пор одиноко возвышались среди расширявшегося вдаль холмистого пустыря. Дальше же, за границей полосы сплошных разрушений, виднелся сам город. То, что город сильно пострадал от ударов, Первославу было видно уже отсюда. В двух местах просматривались последствия действия взрывной волны: словно могучий зверь-великан выгрыз зубами часть сплошного леса из зданий на горизонте. И чем ближе к эпицентрам взрывов, тем ниже к земле опускались каменные джунгли.

Возвышавшаяся рядом с дорожной развязкой круглая башня, с похожей на гнилой зуб верхушкой привлекла внимание лейтенанта еще когда они подъезжали к развязке. Капитан на нее также обратил внимание.

— Лютобор, Буеслав, Славомир! Осмотреть башню! — Лейтенант указал бойцам на опору. — Сержант Лютобор — старший.

Трое бойцов поспешно затруси́ли под склон в указанном направлении. Спустя пару минут, когда те добрались до башни, стоявшие на мосту услышали грохот, после чего внизу у опоры заклубилось облако пыли, а из облака выскочил очумевший сержант.

Идя к башне, Первослав догадывался, чтó увидит…

Проржавевшая стальная дверь была открыта настежь. На полу в трубе башни лежал Буеслав. Верхняя часть туловища бойца была частично завалена камнями, кусками бетона и расколотыми шлакоблоками, рядом валялась длинная спутанная синтетическая веревка и куски трухлявой фанеры. Буеслав был мертв, без сомнений.

Первослав покачал дверь, — петли не скрипели, были смазаны, — вошел внутрь. Осмотрелся. Вверх уходила защищенная страховочными кольцами металлическая лестница, ведущая к открытому люку в горизонтальном перекрытии на высоте примерно пятнадцати метров. По центру из перекрытия торчала скоба, с которой свисали куски проволоки и обрывок такой же веревки, что валялась внизу.

— Почему не подождали, когда дверь открыли? — сурово спросил Первослав стоявшего рядом сержанта. — А если растяжка?

— Так ведь подождали, лейтенант… Не сразу ведь…

— Сержант, что ты мне по ушам тут чешешь?!

Лютобор смотрел виновато.