Юрий Симоненко - Год 2077-й

Сидевшие вокруг костра искатели слушали Айболита с интересом. Все видели труп подорванного гранатой существа в армавирской квартире в доме на пересечении улицы неизвестных «жертв» коммунизма с улицей «жертвы» известной. Из допроса слизнеподобного здоровилы-автоматчика, оказавшегося главарем шайки местных выродков, который весьма плохо изъяснялся по-русски, выяснилось, что существо звали Кóнчем. Конч был… или была, кем-то вроде жены слизня, которого, к слову, звали Вовой, что, впрочем, не мешало Кóнчу пользовать баб шайки. И, судя по тому, что в шайке народилось несколько таких же, как Кóнч, маленьких уродцев, елда у Кóнча работала исправно.

— Некоторые из тех скульптур, — продолжал Айболит, — и сами мифы, конечно, дошли до просвещенных европейцев эпохи Возрождения, среди которых любителей побаловаться под хвост тоже хватало… одни святые отцы Церкви чего стоили… — Айболит усмехнулся. — И принялись европейские творцы активно возрождать древнегреческую мифологию…

— Подожди, Айболит, — поднял ладонь Молотов. — Ты, кажется, увлекся историей. Давай ближе к телу. Как так вышло, что этот… хм… Кóнч получился?

— Да просто он получился, — ответил доктор, кинув окурок в костер. — Ошибка природы. Природа постоянно ошибается, родятся уроды. Это, конечно, неприятно, но нормально. Просто нормальные люди от уродов всегда избавлялись. И от уродов физических… ну, зачем нужно оставлять жить, скажем, двухголового младенца?.. и от уродов моральных — от убийц, людоедов, педофилов, пидорасов… Это только последние лет пятьдесят перед Войной уродов не трогали и даже выдавали уродство за вариант нормы . Даже подводили под это якобы научные обоснования… Пример: так называемая «гендерная теория», или «квир-теория»… И потом на основании политически ангажированной псевдонауки лепили новую мораль… Впрочем, я отвлекся… — Айболит полез в карман за табаком, но Молотов протянул ему только что скрученную папиросу. Айболит папиросу взял и прикурил от протянутой сидевшим слева Длинным зажигалки. — Благодарю, товарищи. Так вот, про андрогинов… Уродство это — гермафродитизм, так оно научно называется — известно человечеству с давних времен. И родившиеся изредка двуполые уроды вовсе не были столь прекрасны, как воображали себе заднеприводные творцы… Как там у Пушкина… «Родила царица в ночь, не то сына, не то дочь. Не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку…» То есть, хуйню неведомую родила. — Доктор поднял вверх указательный палец. — Но довоенным извращенцам нравилось мечтать о Гермафродите, который есть плод больного воображения. Отсюда и предвоенная мода на трансвеститов, коих массово производили хирургическим способом, и дебильные японские мультфильмы для дегенератов… В чем разница между каменным Гермафродитом и живым трансвеститом, который похож на бабу, но бабой не является? В том лишь, что первого производит один скульптор, а второго — несколько хирургов и фармацевтов. И тот, и другой внешне привлекательны потому лишь, что имеют сходство с женщиной. Но природа такого не производит. Природа уже произвела мужчину и женщину. И тот, и другая по-своему хороши и красивы… хотя и не всегда… Но природа такова, она не терпит сочетания несочетаемого. Иван Ефремов писал, что красота — это наивысшая степень целесообразности. Потому нам, мужикам и нравятся бабы, что они для нас целесообразны. А бабам нравятся мужики, по той же причине. По словам материалиста Ефремова, красота — это объективная реальность, она не создается в мыслях и чувствах человека… Она есть. Она правильна. Она соответствует природному назначению, цели, целесообразна. Выродки же всегда думали, что мир крутится вокруг них, вокруг их хотелок. Некоторые образованные выродки доходили до того, что считали будто мир непознаваем и существует только в их воображении… Вообразит такой дегенерат, что двуполое существо — это верх совершенства, или, что пораженное ожирением тело — столь же красиво, как и тело здоровое и гармонично сложенное, то есть наиболее соответствующее принципу целесообразности, или, что неважно, кем ты родился — мужчиной или женщиной, главное, кем ты себя считаешь, или, что война — это мир, а свобода — это рабство… и ладно бы он действительно обитал в своем виртуальном сне и воображал себе мир вокруг, но он в обществе находился и на общество оказывал влияние, отравлял общество своими идеями, своей пропагандой. И не всегда общество могло от такого выродка защититься. Не всегда… — Айболит осекся. Молча докурил папиросу, отправил гильзу в костер, после чего закончил, обратившись к Железному: — То существо, Александр, андрогин, или гермафродит — это то же, что и любой другой мутант-выродок, двухголовый ли, трехрукий ли. Он отвратителен тебе, и мне, и всем нам, нормальным людям не потому, что другой , как сказали бы довоенные толерасты-общечеловеки, обвинив всех нас в ксенофобии, а потому, что нецелесообразен, не нужен, вреден. — Сказав это, Айболит хлопнул себя ладонями по коленям и встал с лавки. — Пойду, гляну как там Николай, да буду спать.