Юрий Симоненко - Год 2077-й

Пройдя по тоннелю 680 метров, Беленко дошел до нужной аркообразной белой ниши, вместо бетонной стены, в глубине которой была выкрашенная в белый цвет металлическая плита. Со стороны сразу и не скажешь, что не бетон.

Слева и справа от ниши на стене тоннеля были два короба с накидными защелками типа «лягушка», в каких обычно помещались рубильники, тумблеры, клеммы и всякое мелкое оборудование. Тянувшиеся вдоль стены тоннеля кабели, коих было не меньше двадцати, в этом месте изгибались дугой над нишевой аркой. При этом один из кабелей спускался к правому коробу, проходил через него и возвращался обратно вверх, левый же короб видимо никак не был связан ни с какими линиями.

Не задерживаясь, Беленко подошел к левому коробу, крепко ухватил его двумя руками, поднапрягся и движением вверх снял короб с крюков, на которых тот держался. За коробом в стену была вмурована стальная пластина с черным прямоугольным углублением. Три угла в углублении были острыми, под девяносто градусов, а четвертый угол был плавно скруглен, описывая половину радиуса рублевой монеты.

Достав из внутреннего кармана легкой свободной ветровки, под которой не было заметно наплечную кобуру с табельным «Грачом», черный прямоугольник в металлической рамке, один из углов которого был скруглен точно под углубление в пластине на стене, Беленко вложил его в это углубление. Ключ-карта примагнитилась к пластине и стена едва ощутимо задрожала. На мгновение Беленко показалось, что приближается поезд, но взгляд его тотчас уловил движение в глубине ниши. Стальная плита плавно уходила вглубь и вправо, открывая залитое желтым электрическим светом помещение небольшого шлюзового тамбура.

Войдя в тамбур, Беленко быстро осмотрел расположенное там устройство из двух цепных лебедок с противовесами, отпиравшее и запиравшее гермодверь, ознакомился с висевшей на стене рядом инструкцией, после чего вернулся в тоннель и отлепил от пластины ключ-карту. В тамбуре защелкал таймер. Беленко убрал ключ-карту в карман ветровки, вернул короб на прежнее место и прошел в тамбур. Постоял минуту, подождал пока таймер закончил отсчет.

С последним щелчком механизм запирания пришел в движение: находившийся под потолком тамбура противовес весом не меньше полутонны получил дополнительный грузик и стал опускаться вниз по закрепленным на стене направляющим швеллерам; при этом другой такой же противовес, находившийся в нижней точке, стал подниматься вверх. Стальная плита, державшаяся с одной стороны на двух мощных петлях, способных, пожалуй, выдержать какую угодно нагрузку, вплоть до подрыва внутри тоннеля ядерного фугаса, с другой опиравшаяся небольшим широким колесом на вбетонированный в пол по радиусу открывания рельс, сдвинулась с места и стала закрываться. Когда противовесы замерли в верхней и нижней точках, гермодверь оказалась плотно прижата к проему, а многочисленные толстые ригели задвинуты во все четыре стороны. Только теперь можно было открывать вторую, ведущую из шлюзового тамбура в следующее помещение гермодверь, отпиравшуюся обычным штурвальным механизмом задраивания…

…Разобравшись с системой охраны комплекса, Беленко спустился в блок, в котором находился резервный командный пункт, на лифте. Лифт шел непривычно долго, примерно две минуты. 180 метров вниз — полтора метра в секунду — куда быстрее, чем нарезать круги пешком по винтовой лестнице. Потом он удалит из системных отчетов информацию об использовании лифта, зачистит записи с камер видеонаблюдения, снова включит датчики движения и автоматические турели в коридорах.

Впрочем, по лестнице пройтись ему все равно пришлось. С уровня на уровень. Лифт доставил его в блок, в котором располагался непосредственно командный пункт, а также жилые и хозяйственные помещения. Аппаратный зал был уровнем ниже, и в него лифт спускался только при наличии у пассажира специального ключа. Можно, конечно, было заставить лифт доставить его туда и без ключа, но Беленко не стал тратить время на ерунду.

Выйдя из лифта, он прошел к двери, за которой была вентиляционная шахта, провернул штурвальное колесо и потянул дверь на себя. Из шахты потянуло креозотом.

Выйдя на металлическую площадку, Беленко глянул вниз. В тридцати метрах внизу, на дне шахты, были видны два коротких обрубка «игрушечных» рельсов, соединявшиеся стрелкой в один путь, который уходил в нору в стене. На рельсах стояли узкие и длинные, похожие на бобслейные болиды дрезины. Потроша отцовский ноутбук, Беленко вскользь прочитал, что дрезины эти — специальная разработка одного давно несуществующего советского НИИ. В движение такие дрезины приводились либо электромоторами, работающими от аккумуляторов, либо вручную, одним из четырех пассажиров, или двумя, или всеми одновременно.