Сергей Панченко - Ветер

Егор долго рассказывал обо всем, что было нанесено на его карту. Офицеры вместе с ним искали на карте места, соответствующие рисунку, и делали пометки. Течения, болота, барьер, пояс смерчей. Егор упомянул кострище, обнаруженное им на середине пути к поселку, и рассказал, что оставил им послание. Татарчук посмотрел на Егора, словно в голову ему пришла какая-то идея.

- Слушайте, Егор, во всем поселке у нас не сыскать такого следопыта, как вы. Что, если к следующему лету вы возглавите экспедицию по поиску выживших людей? Технику и оборудование мы вам предоставим. Педали крутить уже не придется.

- Да, в принципе, я согласен. Это то, чем я занимался последние годы.

- Отлично! – Татарчук крепко пожал руку Егору и постучал ему по плечу.

Горбуновы жили в отдельном деревянном доме. Первое время им было непривычно жить в нем. Он казался немного тесным и чересчур светлым. Пещеры крепко въелись в их образ жизни. Непривычным было и большое количество народа, а так же темнокожие американцы, кое-как говорящие на смеси из двух языков. День за днем происходила адаптация к новой жизни. Чем сильнее Горбуновы адаптировались, тем яснее им становилось, что они сделали правильный выбор.

Во-первых, Катю быстро поставили на ноги, и ее болезнь вспоминалась, как страшный сон. Во-вторых, здесь были блага цивилизации, такие, как баня, столовая и кинотеатр. Последнее был громко сказано. Кинотеатром было просторное помещение с телевизором, способным воспроизводить фильмы с флешек или жестких дисков. Кое-кто из подводников брал с собой фильмы в поход, чтобы посмотреть их в плавании, и теперь они составляли фильмотеку кинотеатра. В-третьих, это социальная организация общества. Здесь не было такой тягучей и однообразной жизни, какая была у Горбуновых прежде. Она чуть не засосала семью полностью, и если бы не болезнь Кати, неизвестно, смогли бы они стронуться с насиженного места?

Когда Горбуновы жили только своей семьей, Егор чувствовал себя самодостаточной единицей. В поселке он понял, что его самодостаточность заключалась в большей мере в том, что над ним никто не довлел. Все решения принимал он сам, и только от него зависело, как поступить с его решением. Теперь им немного командовали, но это было не то командование, которое существовало между людьми до катастрофы, надменное и пренебрежительное. В поселке существовал дух уважения, и те, кто находились у руля, заслужили этот пост заслуженно.

К вопросу о самодостаточности. В поселке Егор понял, что ощущение «пещерной» самодостаточности было скорее ленивой интерпретацией этого чувства, потому что здесь он тоже чувствовал себя самодостаточным, только иначе. Он делился знаниями и опытом, которые не имели жители поселка, что делало его важным звеном в структуре организации жизни поселка. Так же себя чувствовала и Тамара, и дети. Егор ни разу не услышал от них, что путешествие в поселок было дурной затеей, а в пещере было лучше. Одна спасенная жизнь их дочери стоила того, чтобы не задаваться этим глупым вопросом.

Жители поселка вообще считали Егора героем. Он ведь спас семью, нашел способ прокормить ее и привезти в поселок за две тысячи верст. Егору это импонировало, но он не позволял себе гордиться больше нужного. Когда его назначили руководителем экспедиции, Егор сказал командованию, что возьмет на себя функцию лоцмана, потому что по жизни из него получался не очень хороший начальник. Его просьбу учли и удовлетворили. Татарчук считал, что раз человек не готов взять на себя такую ответственность, то для дела будет лучше поступить так, как он просит.

В итоге, Егор остаток зимы провел вместе с будущей командой, готовя судно к большому путешествию. Судном была лодка, на которую примостили двухтактный двигатель от мотокультиватора. Корабль с грузом всякой техники был обнаружен неподалеку от Новой Земли. На борту его зияла пробоина. Видимо, он затонул во время наводнения, а когда сошла вода, он оказался на суше.

Лодка была большой. Небольшими манипуляциями ее превратили в полноценный катер, походивший на лодки гонконгских или вьетнамских торговцев. Перегружать лодку не стали, потому что основной тягой на ней оставались люди. Бензина оставалось совсем мало, и его надлежало использовать только в критическом случае, чтобы не допустить таких же смертей, подобных той, что случилась с командой Виктора Терехина.

С первой грязью, очистившейся ото льдов водой Баренцева и Карского морей, с первыми весенними дождями, лодка отправилась на поиски людей. Без особой надежды, как последний шанс, после которого придется что-то менять.