Дмитрий Коробкин - Мастер третьего ранга

— Я вас не подведу отец, — преданно ответила женщина и преклонила пред магистром колено.

— Ну, все, ступай моя девочка. Теперь мне нужно о многом подумать.

Женщина поклонилась, и поспешила скрыться в потайном, хотя ни для кого давно не тайном ходе.

Спустившись по узким каменным ступеням ниже уровня земли, она попала в отлично сохранившийся отрезок старой канализации, миновала это царство плесени и мрака, и по металлической лесенке, выбралась в сухой, чистый подвал. Замаскировав люк, она подошла к странной, конической конструкции из срощенных между собой, человеческих костей и черепов.

Одна за другой, вспыхнули несколько свечей.

Начертав на конусе с помощью кисточки, человеческой кровью несколько рун, она принялась ментально настраиваться на Криничный. Несколько раз впитывалась в выбеленные кости алая кровь, несколько раз обновлялись руны, и вот, наконец, она пробилась сквозь ментальный шум к нужной точке пространства.

Ее поиск увенчался успехом. Она нащупала чувство страха. Не простого страха, страха не за себя. Это было как раз то, что нужно. Немного убеждения, капелька внушения и грамотной игры на страхах, лучшее средство для вербовки агента.

— Кто ты? — отозвалась мысль на призыв кукловода. — Я чувствую тебя. Уйди. Сгинь. Не то пожалеешь!

— Мне давно не — о — чем жалеть. Ты знаешь, кто я. Ты знаешь, что я. Моей силой пропитан весь Криничный.

— О нет!

— Да. Я знаю, чего ты боишься. И я могу помочь. Заключим сделку, и те, за кого ты боишься, больше не будут страдать. Я даю слово.

— Чего ты хочешь?

— Мастер Иван еще там?

— Иван? Зачем? Зачем он тебе?

— Он, та плата, которую я хочу.

Непогода, что сотворил подмастерье, к утру все же утихомирилась. На прощание поморосил мелкий дождь, и черные тучи ушли за горизонт. Солнце ласково согревало кипящий работой поселок.

Мастер, постанывая от боли, что за последнее время стала меньше, но покидать совсем его не собиралась, потирал пластинку чешуи на груди. Он наблюдал как, испуская черную копоть, разгорался сваленный из тел наемников костер.

«Праведных» стащили в кучу, вместе с мертвыми собаками и мусором, который остался после пожара и урагана. Сейчас гром лая, раскочегаривал пламя, которое было настолько жарким, что даже перестало коптить.

Иван взвесил на ладони стопку исписанных тетрадей с исследованиями старосты. С одной стороны, в них было много полезных сведений, но с другой стороны сведенья эти были добыты слишком большой ценой. Попади они не в те руки, от них будут одни беды.

Он швырнул тетради в огонь, и взглянул на суетящихся рядом людей.

Немного в стороне готовили другой, нормальный, погребальный костер. На большой помост, который на скорую руку соорудили из разобранного навеса для сборов, укладывали погибших ведьм, убитую обслугу, трупы замученных и искалеченных стихийных, и тех, кто угорел в бараке.

К сожалению, несколько человек задохнулось в дыму. А вот с трупом старосты, хоть был он последним уродом, обошлись совсем не хорошо. Пока охотники отсыпались после сумасшедшей ночи, тело старосты приколотили к въездным воротам и вспороли ему брюхо, вывалив кишки наружу.

А, в общем, ему крупно повезло, что он не попался бывшим заключенным, его маленькой личной тюрьмы, живьем. Страшно было представить, как бы они с ним тогда поступили. И Иван, этому не стал бы мешать.

Костер с наемниками почти прогорел, когда к Ивану присоединился не выспавшийся, зевающий подмастерье. Он почесал небритую щеку, глядя на то, как Гром, совершенно спокойно стоял у ревущего опаляющего даже издалека пламени. Псу сотворенное им пламя было вообще нипочем.

— Он у нас несгораемый чоли? — спросил парень и снова стал зевать.

— Понятия не имею, — пожал плечами наставник и охнул от боли в спине.

— У нас все готово, — сообщила подошедшая к охотникам женщина.

Это она взяла слово за большинство, и в последующем, это самое большинство временно избрало ее главой поселения. Была она средних лет, довольно симпатичной и приятной женщиной. А главным ее украшением были орехового цвета, живые, очень умные глаза, и мягкая, добрая улыбка. Карина, с первого взгляда располагала к себе.

— Гром, — позвал, увлеченного пламенем пса Иван.

Огромный угольно черный, и до ужаса умный пес, не дожидаясь следующих команд, сам подошел ко второму костру. Столпившийся народ отступил от помоста и Гром со скучным видом, довольно обыденно, зажег второй костер.