Николай Башмаков: Дом на плоту

«Может, утром съел чего? — начал было искать причину не желавший выходить из состояния покоя „орган“ мышления, но в довершении к глазам информацию начали поставлять уши, и Илья встрепенулся. С той стороны, куда текла речка, рыбак услышал равномерный, еле уловимый шум, перемежаемый потрескиванием сучков и какими-то непонятными всплесками. Он глянул под ноги. От донок, стоявших возле уреза воды, торчали лишь кончики.

„Вода прибывает!“ — дошло, наконец, до него. — Вот почему не клевала рыба, она почувствовала наводнение!»

Он начал быстро сматывать снасти, попутно размышляя над тем, откуда здесь, в сибирской тайге, посреди жаркого лета вдруг взяться наводнению. Пока укладывал вещёвой мешок, вода затопила то место, где он сидел, предаваясь унылым размышлениям. Теперь от сонливости и меланхолии не осталось и следа.

«Надо быстрее бежать на заимку, не то вода отрежет!..» — сообразил он и припустил сначала ускоренным шагом, потом бегом. Оторвавшись от мира, Никитин не знал, что произошло, однако инстинктивно почувствовал серьёзную угрозу. Интуиция подсказывала — это не рядовое наводнение. Уж слишком быстро поднимается вода. Наиболее правдоподобной была версия — где-то прорвало плотину. Если это так, то всю ближайшую местность, расположенную в естественной котловине, затопит в течение нескольких часов… Потому нужно спешить. Забрать семью, как можно быстрее укрыться на какой-нибудь возвышенности и переждать, пока вода схлынет. Главное — не опоздать. Заимка в двух километрах ниже по течению, и речушка там вполне могла выйти из берегов.

Размышляя на бегу, он пробежал по высокому берегу почти половину расстояния, пока путь не преградил лог, по дну которого бежал один из многочисленных ручейков, подпитывающих таёжную речку. Безобидный ручей вырос до размеров самой реки. О том, чтобы обойти лог верхом, не могло быть и речи. Там труднопроходимые заросли, да и неизвестно, какова протяжённость лога.

Илья скинул сапоги, верхнюю одежду, сложил все это в вещмешок и смело кинулся в воду. Плавал он хорошо, но с тяжёлым мешком получалось не быстро. Вода оказалась холоднее, чем думал. Когда выбрался на противоположный берег, его начала колотить дрожь, но одеваться не стал, побежал дальше. До заимки оставалось несколько сот метров и новое препятствие. Второй лог был поменьше, однако луговина за ним была затоплена. Это означало — их домик уже в воде.

«На чердак-то они, надеюсь, догадались залезть!» — подумал Илья о жене с сыном и, подняв вещмешок, побрёл в воду. Когда вода дошла до подмышек, перевернулся на спину и снова поплыл. На этот раз встречное течение было гораздо сильнее, и продвигался он совсем медленно. Минут десять Илья отчаянно грёб и начал выдыхаться.

«Так не доплыву! Придётся бросить мешок!» — Его охватила досада. Было жаль и одежду, и любимые снасти.

«Думай! — разозлился он на себя. — Из любого положения есть выход!»

Стоило себе приказать, как выход тут же нашёлся. Илья отыскал глазами одиноко стоявшую ель и поплыл к ней. Возле самого дерева почувствовал дно, встал и, с трудом волоча намокший вещмешок, полез наверх. Недалеко от вершины остановился, достал нож, запасную леску и крепко привязал мешок, для надёжности обмотав лямки вокруг ствола.

Потом повесил нож на снятый с брюк ремень и перепоясался им поверх майки.

«Ну вот, — вспомнил он армейскую поговорку, — почти что форма номер раз: часы, трусы, противогаз…»

А жена с сыном наводнение проспали. После того, как Илья ушёл на рыбалку, Светлана начала собираться в лес. Обычный поход за грибами, ягодами… Одним словом, за всем, что попадётся. Но Алёшка опять захандрил. Своё нытьё оправдывал головной болью. Она попыталась его уговорить, все впустую. В конце-концов дала ему таблетку и уложила спать.

Светлана, как и супруг, переживала за сына. У неё не укладывалось в голове, почему их единственный ребёнок, которого они с Ильёй любили и, несмотря на занятость и постоянные переезды, уделяли ему достаточно много времени, замкнулся от них в свою скорлупку. Кажется, делали все, чтобы сын рос нормальным, всесторонне развитым человечком. Но чем больше старались, тем сильнее Алёшка отдалялся. Компьютер с всемирной сетью заменил ему и родителей, и учителей. Именно этот его «наставник» и «друг» был повинен в том, что сын жил не в настоящей, а в виртуальной реальности. Одним словом, данные ему природой способности использовал исключительно в искусственно созданной жизни. В ней он черпал информацию, радовался, огорчался, играл и отдыхал. В жизни реальной их сынуля смахивал на вялого, инфантильного тюфяка.