Григорий Ярцев - Хроники Каторги - Цой жив еще

Свесив ноги и откинувшись на металл, глядел в бетонное небо, скованное тучами, за которыми угасал день и на смену приходил нарастающий ор крикунов; за их ревом искатель не услышал рваного дыхания беса, не ощутил дрожь земли под тяжелыми лапами твари, почувствовал лишь вибрацию тарелки, на которой пытался уснуть - поздно.

Бес темным пятном пронесся под ногами, врезавшись в основание антенны. Куски бетона разлетелись в стороны каплями дождя. Следом - содержимое ранца. Удар чуть не сбил искателя вниз; чудом удержался, поймав Олю и ухватившись за прутья.

Огнедыхи, поедавшие остатки жирвяка, бросились врассыпную. Черная тварь, выцепив глазами их мельтешения, ринулась вдогонку. Цой наблюдал за бесом, пытавшимся поймать одного ящера, другого, не заметившим, как похоронил под собственной лапой третьего, а поймав четвертого - с хрустом перекусил хребет и жадно заглотил, вскидывая морду. Ненасытно разнюхивал и сильно выдыхал, раздувая пепел, суматошно закрутился юлой, будто что-то учуял, но еще не нашел. Наконец закинул в пасть и того, которого придавил. Огнедых не успел достигнуть желудка, как бес, разрывая глотку сумасшедшим ревом, словно в пьяном угаре, метнулся дальше, к стене; терся об нее телом, бился рогатой башкой.

С подобным искатель прежде не сталкивался.

В сумерках не сразу разглядел черную слизь, опутавшую животное тягучими нитями. Беса будто обдали расплавленной смолой, и странное вещество разрасталось, обволакивая тушу, все больше погружая тварь в пучину безумия.

Расцарапывая лапой морду, ополоумевший монстр заметил искателя; блеснувшие ртутью глаза жаждали плоти.

Цой крепче сжал балки антенны.

Бес взревел и рванул в его сторону, грязь искрами летела из-под лап. Конструкция содрогнулась от удара. Чудовище в прыжке пыталось сцапать искателя. Скрип когтей о металл пробирал до дрожи, а рев трещал, ввинчиваясь в уши. Тарелка покосилась. Издав изголодавшийся рык, бес попробовал снова.

Выхватив Бугая, искатель расстрелял весь барабан. Запах пороха приятно щекотал ноздри, и каждый новый выстрел подобно молоту прибивал монстра к земле, но смола впитывала все без остатка, изредка рассыпаясь бисером крови и клочьями мяса. Первым выстрелом отстрелил рог, остальными - расчертил угловатую черепушку, соскоблив ленточки шкуры до кости, которую тут же затянуло смолой. Бес закипал яростью; отскочил для новой атаки и, взревев, помчался к антенне.

Искатель не стал дожидаться, оттолкнулся в момент удара, сила которого едва не развалила тарелку. В прыжке выпустил пыльцу, втянул в себя, сколько смог и плюхнулся на землю. Поспешил скрыться, пока тварь разнюхивала расплескавшуюся из фляги мочу. Не мог бес учуять ее, они не заходят так глубоко на Пепелище, им ненавистен ор крикунов, хотя признал: этот - какой-то дурной.

Цой перемещался, стараясь не попасться чудовищу на глаза.

Спрятавшись за обломками, осторожно выглянул: бес водил за ним мордой, как железяка, непрерывно тянущаяся к магниту, будто нечто невидимое выдавало расположение искателя.

На миг их взгляды встретились, рев беса сменился криком боли и погоня началась. Искатель выпустил облако пыльцы, вдохнул все без остатка: застучало в ушах, затарабанило в висках - пыльцы оказалось так много, что на глаза опустилась красная пелена: серое налилось алым, пульсирующим. Цой ощущал тело единым сгустком энергии и силы. Петлял меж останков железных цветов, пытаясь скрыться - бес мчался следом, разметывая рухлядь в стороны, будто они и не из железа вовсе. Искатель бежал без оглядки; резко дернуло назад и вверх - бес, поймав на рога, отбросил точно тряпичного.

В воздухе, у самых ног клацнули зубы.

Поднявшись, побежал быстрее. Приближавшийся рев и горячее дыхание, обдавшее шею, заставили ускориться. Сам не понял, как выскочил обратно к антенне. Мчался к ней, а глаза лихорадочно выискивали место, что позволит проникнуть внутрь и укрыться: заваленные двери, трещина в стене, - в нее не протолкнуться, косые проемы окон. Махнул в амбразуру, с грохотом влетел в комнатную утварь, ноги вязли в скарбе, точно в болоте. Продравшись через хлам, устремился прочь. За спиной загремело, раздался удар - бес снес собой стену. Где-то над головой разрастался протяжный металлический стон. Едва унес ноги от рухнувшей стены и обвалившегося потолка, за которым раскатами сыпались громоподобные звуки. Клубы пепла и многовековой пыли перегнали и окутали Цоя, наполнив собой помещение.