Василий Криптонов: Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры

Этот человек просто лучился эмоциями, и я ему позавидовал. Найдется ли хоть что-то, способное возбудить меня так же? Вряд ли. Похоже, остаток жизни я проведу в той же дымке безразличия, в какой и жил до сего дня.

– Сеньор Риверос! – с придыханием говорил Рикардо, таща меня дальше, теперь мимо решеток. – Знали бы вы, какая для меня честь – прислуживать сыну дона Ривероса! Я хочу, чтобы на небесах вы вспоминали бедного старого Рикардо добрым словом. Если вам чего-то захочется – чего угодно! – просто позовите, и я в лепешку расшибусь, чтобы исполнить вашу волю!

Я не понимал, почему меня не бросят в одну из этих камер, и начал к ним приглядываться. Вскоре получилось рассмотреть в потемках контуры вещей. Похоже, тюрьму здесь использовали большей частью в качестве кладовки. Что ж, логично. Я слышал, что в доме Ядерного Фантома наказание за провинность существует только одно…

Наконец, мы остановились у пустой клетки. Рикардо отпер ее и сделал приглашающий жест рукой.

– В том и беда, Рикардо, – вздохнул я. – Нет у меня никаких желаний. Кроме, разве что, одного: хочу узнать, что это такое – желать. Сможешь подарить мне это чувство?

Я вошел внутрь, не дожидаясь ответа, да его и не последовало. Сеньора Рикардо, похоже, вполне устраивало, когда его просто слушают.

– Свет погаснет через несколько минут, так что привыкайте к обстановке. Шконка, дыра в полу, шконка, дыра в полу, шконка, дыра в полу. – Рикардо, говоря, переводил палец из угла в угол камеры. Я послушно следил взглядом за его мыслью.

– В этом углу – ваша шконка, сеньор Риверос, а в этом – ваша дыра в полу. А еще в этих удивительных апартаментах есть…

– Шконка? – с надеждой спросил я.

– Угадали! – Рикардо прищелкнул пальцами. – А о дыре в полу я упоминал?

– Кажется, мимоходом.

– В таком случае обратите внимание на великолепную шконку!

Я со вздохом опустился на жесткое дощатое сооружение, надеясь, что правильно понял, какой должна быть моя часть ритуала. Угадал. Рикардо покончил с экскурсией, ключ заскрежетал в замке.

– Не обижайтесь на меня за шутки, сеньор Риверос, – грустно улыбнулся Рикардо. – Я ведь не чужой вам человек. Я близко знал вашего отца.

– Да ну? – Я расстегнул воротник термокуртки, чтобы запустить под нее немного затхлого синтезированного воздуха. Поскольку одеяло оказалось художественным вымыслом, спать мне, видимо, придется в одежде, и вряд ли кто принесет в клетку калорифер.

– Ну да, – кивнул Рикардо. – Раз пять или шесть. Ему нравилось, когда его называли «донья Риверос» и шлепали плеткой.

Глядя в глаза Рикардо, я отчетливо понял очень важную вещь: он просто безумен. И не только он. Каждый в этом проклятом доме свихнулся под гнетом Фантома. Я видел на лице Рикардо сумасшедшее веселье, за которым прятался параноидальный ужас. Умеют же люди испытывать такие богатые эмоции.

– Ну, я уверен, вы были очень осторожны, – сказал я, пытаясь лечь более-менее удобно. – А также выражаю соболезнования в связи с дефицитом женщин.

Рикардо молча смотрел на меня, пока я ворочался, пристраивал набитую тряпками вонючую подушку, снимал и снова надевал громоздкие термоботинки – ноги устали, но без обуви тут же замерзли.

– А ты ведь правда ничего не чувствуешь. – В голосе Рикардо прозвучала не то обида, не то жалость… Скорее жалость к себе, только что впустую израсходовавшему колкость, над которой мог бы долго ржать весь ангар.

– Всего хорошего вам, сеньор Риверос.

Быстрые злые шаги Рикардо стали последним звуком. Минуту спустя в ушах зазвенело от тишины, а когда я в очередной раз моргнул, мне показалось, что веки не слушаются. Но это просто лампы погасли в коридоре.

Сеньор Рикардо ошибался – кое-что я все-таки чувствовал. Усталость, например, а еще – скуку. Мой любимый планшет остался в руках солдат, и теперь я не мог ни смотреть фильмы, ни читать. От одной мысли, что придется коротать время тет-а-тет со своим эмоциональным двойником, захотелось взвыть. Чувства людей – живых ли, выдуманных – занимали и развлекали меня. А теперь? Что остается?

Я попытался вспомнить все, что мне известно о доне Альтомирано. Кажется, Фантомом он стал лет двенадцать назад. Ну да, точно, мне тогда было около восьми. Я сидел у себя в комнате, играл в войну. У меня множество танков и один бронетранспортер. Танки догоняют БТР и сбрасывают его с кровати или расстреливают издалека. Что бы я ни выдумывал, танки побеждали всегда. И вот, в тот миг, когда я решил, что игра не имеет смысла и велел бронетранспортеру героически покончить с собой, в комнату заглянул отец.