Георгий Старков - Дневник Кати Громовой

Когда майор закончил говорить, появился другой военный в форме, представился капитаном Ковалёвым, помощником майора (у нас он тоже бывал) и сказал, что город остался без власти, и нам нужно выбирать себе новую власть (он говорил как-то умно, но я поняла его так). В конце речи он предложил нам прямо с места поднятием руки проголосовать за то, чтобы выбрать майора временно исполняющим обязанности главы города с чрезвычайными полномочиями, учитывая его заслугу в восстановлении порядка. «Нет смысла надеяться на мифический центр, нужно делать дело», — так он сказал. Мы (почти все, кто были) подняли руки, потом майор поднялся и пообещал сделать всё, что в его силах — но и мы должны не жалеть сил, чтобы постепенно вернуть всё, что разрушено чумой.

После «выборов» майор выступил во второй раз. Сказал, что они пока не могут установить связь ни с Москвой, ни с Иркутском, ни даже с Капитоновым, хотя пытались и по радиосвязи, и по телефону, и по военным каналам. Майор хочет отправить людей в ближайшие города, чтобы они узнали, что там происходит. По его словам, долго мы в одиночку не протянем, нужно налаживать связи, иначе всё у нас рано или поздно закончится — горючее, лекарства, всё остальное. На этот раз аплодировали не все, но я лично похлопала. По-моему, хорошая мысль.

Когда возвращались, я поговорила с Мартой о том, что она думает обо всём этом. Она меня удивила — по её мнению, майор знает, что происходит в мире, но скрывает это от нас. «А зачем ему это скрывать?» — спросила я. «Да мало ли что, — ответила Марта. — Может, чтобы мы не запаниковали». Не знаю, с чего она это взяла, но я майору верю. В конце концов, если бы не он, нас бы тут до сих пор «ночная полиция» гоняла.

Дневник, я теперь почти уверена, что тот, кто смастерил валентинку — это Петя. Он в последнее время стал заходить к нам чаще, иногда даже без особого дела. Пару раз я смотрела на него — а он уже смотрит на меня и отворачивается, едва ловит мой взгляд. Это он, сто процентов!

И что мне теперь с этим делать? Продолжать вести себя, как будто ничего не замечаю? Или подойти и сказать: «Петь, знаешь, я всё поняла»? Парень он симпатичный, но я не уверена, что что-то чувствую к нему. Получить валентинку — это, конечно, приятно, но когда я смотрю на него, то ничего особенного не ощущаю. Ну, нормальный молодой парень. И всё.

Хоть бы он сам подошёл, что ли! Тогда было бы легче. Мужчина должен делать первый шаг, не так ли? Или валентинка — это и был первый шаг, и теперь он ждёт моих действий?

Ладно, хватит об этом. Зациклилась, как будто ничего другого важного нет.

Ну Ленка мне вчера, конечно, свинку подложила. Я сто раз спрашивала у неё, занесла ли она в базу записи о поступлениях за пятницу, а она всё кивала головой: «Да-да-да». А потом после обеда Зульфия Абаевна стала проверять записи и как на меня обрушится! Оказывается, в компьютерах ничего не сохранилось — а между тем военные уже пришли за документами. Ленка клялась, что всё заносила, пеняла на сбой компьютеров. Петя обижался и говорил, что с компьютерами всё в порядке. А в итоге всё равно мне пришлось сидеть допоздна и лично забивать всё с бумажек в базу. Зульфия Абаевна ещё и раскритиковала меня — мол, я в последнее время разболталась, не слежу за всем вовремя. Обидно. Весь вечер слёзы вытирала. Чтоб я ещё раз этой Ленке передоверила что-нибудь важное!

Дневник, я чувствую себя ужасно. Вчера тоже ходила как зомбированная. Думала, что это из-за разноса, устроенного на работе, надеялась, что высплюсь и приду в себя, но нет. Я проспала целых восемь часов, и всё равно мне плохо. Даже не хочется вставать и идти на работу. Конечно, мне придётся это сделать, но раньше я сама хотела работать, а сейчас… С удовольствием весь день лежала бы и смотрела, как падает снег за окном.

Как хочется, чтобы родители были живы. Или Женя. Или Вадик, или бабушка. Хотя бы кто-то из них. Ведь кто эти люди, которые меня сейчас окружают? Я их толком не знаю, всего месяц с ними общаюсь. Ну ладно, есть Марта, мы с ней вроде как подруги, но я сейчас её вообще редко вижу. А остальные — я же для них никто. Вот, например, Зульфия Абаевна — нормально ко мне относится, но чуть что накосячу немного, становится железной. С девчонками-коллегами пытаюсь знакомиться, но вне работы с ними пересекаться как-то не получается, так, во время обеда поболтать ни о чём…

Не могу поверить, что прошло всего два месяца с тех пор, как все мои были живы и здоровы. Всё так изменилось. Где я теперь?